«Хорошо, если вы не можете объяснить изображение – значит оно визуально. Объяснять изображение – всё равно что объяснять шутку. Как только ты её объяснил, она тут же умирает».
В Москве проходят сразу две выставки Эллиотта Эрвитта. Он известен как фотограф Magnum и мастер репортажа, считается одним из основателей стритстайл-фотографии .
Большая ретроспектива этого фотографа-современника проходит в ЦДХ до 10 декабря, где представлены чёрно-белые снимки, а в центре фотографии им. братьев Люмьер до 6 декабря представлена небольшая коллекция цветных фотографий. Чёрно-белые кадры характерны для репортажной съёмки и личного архива фотографа. Цветные снимки, в свою очередь, характерны для коммерческих съёмок (часто для журналов о моде). Фотографы не очень любили цветную плёнку потому, что журналы проявляли негативы только для своего пользования. В таком случае фотографы были вынуждены снимать копии с изображений в журналах.
Эллиотт Эрвитт
Э. Эрвитт родился в семье эмигрантов из России, жил в Италии, откуда семья переехала в Америку в связи с установлением фашистского режима. В связи с этим он говорил: «Благодаря Муссолини я американец» . В Америке Э. Эрвитт открывает для себя искусство фотографии в Los Angeles City College, параллельно занимаясь съёмкой свадеб. Несмотря на русские корни, фотограф мало был связан с Россией, разве что проводил несколько съёмок в СССР. Первый раз его пребывание было полулегальное: в 1957 г. по заданию журнала Time life, являвшимся в то время persona non grata. Кстати говоря, тогда он и сделал знаменитый снимок Никсона и Хрущёва .
RUSSIA. 1959. Moscow. Soviet Premier Nikita Khrushchev (left) and U.S President Richard Nixon.
Поворотным моментом в его судьбе стало знакомство и работа с такими мэтрами как Роберт Капа (один из основателей Magnum photos), Эдвард Штайхен (куратор нью-йорского музея современного искусства – MoMA, фотограф Magnum), Рой Страйкер (американский экономист и фотограф, «провёл документальный фотографический проект» по защите фермерских хозяйств). Э. Эрвитт сказал в беседе для журнала Interview: «Рой Страйкер дал мне первое в жизни задание - снять нефтеперерабатывающие заводы в Нью-Джерси. Вторым был куратор МоМА Эдвард Штайхен. Чуть позже - Роберт Капа. В 1953 году Роберт взял меня к себе в Magnum, чтобы я мог отмазаться от армии ».
Деятельность в Magnum является важной вехой в творчестве фотографа, так как членство в этом фотоагентстве позволило ему путешествовать по миру и работать с известными политиками, знаменитостями, снимать свои волшебные кадры не только в рабочее время, но и в свободное.
RUSSIA. 1966. Moscow. Visite officielle de Charles DE GAULLE (FRA).
Фотоагенство Magnum не обычно потому, что фотографы в своих кадрах представляли не только репортаж с места событий, но и свою художественную точку зрения. Более того, копирайт фотографа и сотрудничество, позволявшее путешествовать по миру, также являются отличительными чертами этого легендарного агентства. Идея принадлежала Роберту Капе, который развил фотоагентство вместе с Д. Сеймуром и А. Картье-Брессоном. В. Левашов в своей книге отмечает, что именно в 1940-50-х Magnum представлял собой кооператив фотографов, которые могли по своему желанию отправиться в любую страну и снимать там. Эта свобода выбора отличала Magnum от других фотоагентств. Само название отсылает не только к элементу магнию, но и к бутылке шампанского, открытой в честь его создания в 1947 году .
HUNGARY. 1964. Budapest.
Однако, помимо Magnum, фотограф также работает как фрилансер на Collier’s, Look, Life, Holiday и других известных глянцевых изданий того времени . Интересно, что наиболее известные чёрно-белые снимки были сделаны им не по заказам, а в свободное от работы время, поэтому он любит говорить, что является фотографом-любителем, а не профессионалом.
USA. 1955. Colorado.
Эрвитт запечатлевал военные действия, забавные моменты повседневной жизни, делал рекламные фотографии, снимал в музеях известную серию «Museum watching», фотографировал знаменитостей . «Самая суть искусства Эллиотта заключается в том, чтобы быть чувствительным, но без плача, забавным, но без смеха, умным, но без раздумывания», – так отозвался о творчестве Эллиотта английский новеллист Уилфрид Шид. И, должно быть, это самая лучшая характеристика мэтра фотографии Эллиота Эрвитта .
USA. 1955. California.
«Самая суть искусства Эллиотта заключается в том, чтобы быть чувствительным, но без плача, забавным, но без смеха, умным, но без раздумывания» – Уилфрид Шид
Эллиотт не давал названия снимкам, руководствуясь тем, что достаточно обозначить только год и место съемки (что осложняет поиск понравишихся фотографий в интернете). «Объяснять изображение – всё равно, что объяснять шутку. Как только ты её объяснил, тут же она и умирает» – так комментировал эту особенность своей работы сам фотограф. И он считал признаком хорошей фотографии, если её не могли пояснить ни зрители, ни профессионалы: «Хорошо если вы не можете объяснить изображение – значит оно визуально ». Что касается восприятия, то можно выделить следующие характеристики: на снимках запечатлены уникальные, зачастую ироничные моменты жизни, с которыми каждый сталкивается в повседневной жизни. Если это жизнь пары, то это фотографии таких моментов как танец, объятия, поцелуй.
FRANCE. 1975. Yvelines. Chateau de Versailles.
Для съёмки сцен повседневности лучшей иллюстрацией является его фраза: «…Фотограф обладает большой властью и может заставить кого угодно делать всякие глупости. Вот только зачем? Обычно люди делают их и так, даже просить не надо…». Эрвитт редко инсценировал кадры, скорее, он ждал подходящего момента, чтобы сделать один ироничный и меткий кадр. Такой подход близок и другому фотографу, основателю Magnum – Анри Картье-Брессону, который поддерживал идею о «решающем моменте». В репортажных съемках, всё равно присутствует ирония. В этом можно убедиться, посмотрев на его фотографии военных подготовок.
«Объяснять изображение – всё равно, что объяснять шутку. Как только ты её объяснил, тут же она и умирает» – Эллиотт Эрвитт
FRANCE. 1989. Paris.
Отдельно можно выделить фотографии с собаками, благодаря которым он зачастую и известен. Он лаял собаке в ответ, что заставило животное подпрыгивать на месте от недоумения. Эрвитт с удовольствием фотографировал собак, говоря, что они есть везде и не просят распечатывать фото .
Источник фото Эллиотта Эрвитта: http://www.magnumphotos.com/, http://www.bandwmag.com/
А. Руйе. Фотография: между документом и современным искусством. СПб: Клаудберри, 2014. С. 668.
«Я думаю, что фотография это искусство наблюдательности. Нужно найти что-нибудь интересное в самом обычном месте. Я понял: не важно, что мы видим — важно как мы видим.» Эллиотт Эрвитт.
Вы любите заглядывать в замочную скважину? А наблюдать за людьми, когда они об этом даже не подозревают? Вам нравится реальная жизнь реальных людей, реальных ситуаций и реальных событий? С их эмоциональным разнообразием, непридуманностью сюжетов, непостановочностью кадров? Тогда Вам просто необходимо ближе познакомиться с жизнью и творчеством Эллиотта Эрвитта, выдающегося фотографа XX века, еще при жизни ставшего легендой мировой фотографии.
Для каждого фотографа любой его снимок - это свой отдельный мир, в котором есть свои координаты и свой язык. Заслуженную славу Эллиотту Эрвитту принесли гениальные черно-белые отпечатки Америки и Европы рубежа 50-60-х годов, на которых с присущей автору ироничностью, запечатлены события, происходящие с его современниками. Большинство фотографий мастера стали не только классическими образцами, но и зеркальными иллюстрациями того времени - как обыденной жизни, так и значимых событий и персон.
Героями фотографий Эрвитта становились обыкновенные прохожие и президенты супердержав, харизматичные лидеры непризнанных государств и известные во всех уголках земного шара звезды кино и эстрады. Его работы отличались особой эмоциональностью, искрометным чувством юмора и глубоким смыслом. Все они разные, и каждая из них особенная. Своим жизнеутверждающим оптимизмом они были понятны и доступны большинству, поэтому и покорили публику многих стран.
Уникальность техники Эллиотта Эрвитта, которую отмечали многие его современники и последователи, заключалась в его удивительной способности увидеть иронию в окружающей нас действительности. Предварительная постановка кадров, запланированность сюжетов и использование ретуши, все это не являлось стилем работы фотографа. Фотография, по его мнению, имеет дело с тем, что есть в реальности; а если есть ретушь или постановка - это уже нельзя назвать фотографией. «Я не против постановки как таковой, у фотографа есть, безусловно, определенная власть над моделью. Но зачем просить людей делать какие-то глупости, если они и так их без вашей просьбы совершают». Обладая очень оригинальным и своеобразным взглядом на жизнь и окружение, фотографу удавалось самую рядовую и обыденную ситуацию, самую заурядную композицию отобразить в новом свете.
«Фотография - это ремесло. Любой, обладающий достаточной долей ума и упорства, может его освоить. Но чтобы фотография стала больше, чем ремеслом, необходимо нечто другое. И здесь начинается «магия». И я не знаю этому никакого объяснения». Но, не зная объяснения и, тем более, не трактуя его окружающим, фотографу удавалось создавать поистине магические фотографии. Все, что когда-либо было снято Эрвиттом - это неподдельная реальность, увиденная глазами оптимиста и зафиксированная его пленочным фотоаппаратом.
Забегая наперед, хочется отметить, что фотограф, как и многие другие именитые мастера фотографии его поколения, активно выступал против «цифры» и photoshop, снимая исключительно на пленку. Глядя на его работы, невозможно отделаться от мысли, что Эрвитт не просто весьма наблюдательный, но и, бесспорно, живо мыслящий и молниеносно реагирующий на ситуацию фотограф. Портреты, созданные им - это не застывший «слепок» личности. Они наполнены динамикой, жизнью и эмоциями. Это мысль, это процесс, и очень часто беззлобная и обескураживающая ирония.
Неповторимый стиль его фотографий, способен вызывать противоречивые чувства - от изумления, восхищения и радости до грусти и даже страха. Но, как бы там ни было, все его фотографии - очень яркие, оригинальные и провоцирующие, порой игривые, но всегда осмысленные и притягивающие внимание работы. Во всех его снимках красной нитью пролегла легкость и благожелательное отношение к снимаемым объектам, да и к жизни в целом.
И, все-таки, за непосредственной легкостью и невесомостью снимков, в то же время можно «услышать», как персонажи его фотографий рассказывают какую-то свою историю. Также поражает в этих работах широта выбранных сюжетов, исполнение, выделение акцентов. Свое, сокровенное можно без труда найти в каждом кадре. Фотографии Эллиота дают возможность зрителю взглянуть на жизнь с улыбкой и задуматься над всей ее серьезностью.
Что же стало основополагающим в творчестве Эллиотта Эрвитта как фотографа? Откуда в нем это непреодолимое желание видеть доброе и вечное в каждой зафиксированной на фотографии жизненной ситуации? Где и как он научился видеть в повседневной жизни что-то, что может вызывать такие эмоции?
Казалось бы, все должно идти из семьи, из детства. Но история его жизни говорит о другом. 26 июля 1928 года, в самом романтичном городе старой Европы - Париже, в семье эмигрантов из России, родился мальчик. Своему единственному сыну русскоязычные родители - Борис и Евгения - дали совсем не русское имя Элио Романо Эрвиц. На втором имени настоял отец мальчика, который в это время учился в Римском университете.
Хотя Эллиотт и родился в Париже, с этим городом его почти ничего не связывает. Свое раннее детство, первые 10 лет жизни, он провел в Италии, в Милане. Но как раз в это время в Италии, как и во всей Европе того периода начинаются смутные времена. К власти приходит фашистский режим Бенито Муссолини. Не желая испытывать в очередной раз судьбу, Борис Эрвиц вместе с женой и сыном Элио Романо в 1938 году на последнем пароходе покидают солнечную, но ставшую негостеприимной, Италию. Эмигрировав в Америку, семья через некоторое время, а именно к 1941 году оказывается в не менее солнечной Калифорнии. Они переезжают в Лос-Анжелес на постоянное место жительства.
Но к шестнадцати годам, Эллиотт остается один. Его родители покидают город, чтобы расстаться и разъехаться навсегда. Этот, можно сказать, почти трагический момент в жизни подростка, обогащает жизненный опыт будущего мастера. Ситуация закаляет его, делает молодого человека внимательным наблюдателем, чувствительным ко всем жизненным обстоятельствам, при этом он остается милым и очаровательным юношей. Сам фотограф, вспоминая те времена, говорит: «Благодаря Бенито Муссолини, я американец». Именно здесь в Америке происходит его становление как фотографа. Именно в этой стране он открывает для себя искусство фотографии, в котором впоследствии находит смысл своей жизни. Так удивителен ли тот факт, что его творчество явило собой один из наиболее проницательных, тонких и глубоких взглядов на мир в фотографии XX века? Не знаем, но попробуем разобраться.
В 14 лет Эллиотт Эрвитт увлекается светописью, а позже покупает свою первую камеру - антикварную зеркалку. И в дальнейшем уже не выпускает из рук фотоаппарата, иногда, на очень короткое время, заменяя его на кинематографическую камеру. В 1942 году, будучи четырнадцатилетним подростком, он поступает в лос-анжеленский колледж, где изучает фотографию. В учебном заведении мальчик занимается до 1944 года. А уже в 1948 году, молодой Эллиотт отправляется в Нью-Йорк. Там он вступает в новую школу общественных исследований для постижения таинств кинематографии. Окончив формальное образование, он остается при своем мнении, которое состоит в убежденности, что фотографированию не надо учиться. Для того, чтобы научиться фотографировать, надо только фотографировать: «Фотографировать — это очень просто. Нет никакого великого секрета в фотографии… Фотошколы — пустая трата времени. Нужна практика, практическое приложение ваших знаний. Я убежден: если у вас что-то получается, единственная важная вещь — не прекращать работать. И не важно, получаете ли вы за это деньги».
После нью-йоркской школы он работает под руководством легендарного Роя Страйкера в Standart Oil Company. В это же время знакомится с Эдвардом Стейхеном и Робертом Каппой. А далее, он поступает на службу и продолжает свою профессиональную карьеру в качестве помощника военного фотографа армии США, в Германии и Франции. В этот период Эллиотт Эрвитт много работает и много фотографирует, документируя эпоху. Как он сам говорит о своей работе: «Ничего не случится, пока вы сидите дома. Я всегда беру с собой фотоаппарат и фотографирую то, что меня вдруг заинтересовало». Его ранние работы, как свободного фотографа, появляются в различных журналах, таких как Colliers, Look, Life и Holiday. Фотографии молодого, но, несомненно, талантливого и подающего надежды фотографа не остаются не замеченными. И уже в 1953 году Эллиотт попадает в штат агентства Magnum Photos.
Работа в агентстве предоставляет фотографу некоторую свободу действий. Он может по собственному желанию заниматься интересными, лично для него, фотопроектами по всему миру. Много и разнопланово снимая как профессионал, он, все же, находил время делать и «любительские» фотографии. Он не считал подобное занятие чем-то постыдным и всегда отождествлял слово «любительский» со словом «любить». Поэтому к «личным», он относил фотографии снятые исключительно для себя. Врожденная тяга к самообразованию и самоусовершенствованию позволяет фотографу быстро выучить четыре языка, что в дальнейшем очень помогает ему в зарубежных поездках. При том, что фотография была основным его профессиональным родом деятельности и способом зарабатывания на кусок «хлеба насущного», все же Эллиотт старался с легкостью относиться к фотографии, как к ненавязчивому и необременительному увлечению. С присущей ему самоиронией, он так комментировал стиль своей работы: «Какое-то время я иду вместе со всеми, потом разворачиваюсь на 180 градусов и иду в противоположном направлении. Это работает всегда — но, может быть, мне просто везет?»
Он искренне считал, что работа под заказ, а именно таковыми были коммерческие снимки, теряет свою естественность и непринужденность. В этих фотографиях изначально закладываются требования заказчика, которые невозможно обойти или сгладить. «Зачастую события устраиваются специально для фотографов. На свадьбах все крутятся возле человека с фотоаппаратом, потому что если нет свадебных фотографий — как будто и свадьбы не было», - таких нелестных слов порой удосуживались его вынужденные заказы.
Но, тем не менее, карьера фотографа неуклонно идет вверх. В 1956 году он принимает участие в известной экспозиции Стайхена - Family of Man, которая проходит в музее современных искусств в Нью-Йорке. Признание гения автора и его таланта проявляется в том, что в 1968 году Эллиотта выбирают президентом престижного агентства Magnum Photos и он остается на этом посту на три срока. Не смотря на «административные» обязанности, все это время мастер продолжал оставаться активным участником и знаковой фигурой в мире фотоискусства.
Но помимо своего увлечения фотографией Эрвитт не забывает и о кинематографии. В семидесятых он снимает три документальных фильма: Beauty Knows No Pain (1971), Red, White and Bluegrass (1973) и Glassmakers of Heart, Afganistan (1977). Из наиболее известных книг, изданных фотографом следует отметить Son of Bitch (1974), Personal Exposures (1988), On the Beach (1991), Dogs, Dogs (1999), Snaps (2001).
Название одной из его ретроспективных книг «Snaps» переводится, как «щелчки». Это простое название, как ничто другое подходит под описание работы фотографа. По мнению Эрвитта, для того, чтобы сделать эмоциональный, интересный снимок, нет необходимости что-то выдумывать - в окружающем мире для этого есть все. Один щелчок - и готов уникальный кадр, идеально выверенная композиция, не постановочная, а созданная простым стечение обстоятельств. Его фотографии невозможно спутать с другими. Это свойство, разглядеть во всем что-то забавное, присуще только Эллиотту Эрвитту. Его работы помогают посмотреть на мир по-другому, увидеть в серьезном несерьезное и наоборот. Элиот Эрвитт принадлежит к той редкой породе фотографов, у которых где глаза, там и сердце. Он снимает не только явления, как сам утверждает, но самую трогательную, подчас, забавную их суть. И делает это настолько гениально, что слова (в смысле названия сюжетов) порой бывают просто излишни.
«Самая суть искусства Эллиотта заключается в том, чтобы быть чувствительным, но без плача, забавным, но без смеха, умным, но без раздумывания» - так сказал о знаменитом фотографе английский новеллист, познакомившись с его творчеством.
Самые известные и легкоузнаваемые снимки Эллиотта, ставшие его визитной карточкой - это, конечно же, «White/Colored» (умывальник для белых и умывальник для черных) (1950), «Поцелуй в зеркале заднего вида» (1955), убитая горем Жаклин Кеннеди на Арлингтонском кладбище (1963), «Подпрыгивающая болонка» (1968). Но особую мировую известность фотографу принесли его, так сказать, политические фотографии. Одной из которых было фото времен холодной войны, на котором засняты Никсон и Хрущев в момент бурной дискуссии, причем Никсон энергично тычет пальцем в лацкан пиджака Хрущева во время их спора. Этот снимок был сделан на выставке в Москве в 1959 году. Через десятилетия вглядываясь в лица довольно таки значимых персон того времени, мы удивляемся, с каким мастерством удалось фотографу заснять не только ситуативный момент, а и передать характеры двух лидеров великих держав. За оболочкой известныз исторических фигур, мы легко можем разглядеть двух обыкновенных людей, с искренней яростью защищающих свои взгляды, не скрывающих бушующие в них эмоции, отстаивающих свою собственную правду, за спиной которой стоит правда целой страны. Сам же фотограф никогда не рассматривал свои фотографии о политике и политиках с этой точки зрения. Он говорил: «Мои изображения в определенном смысле политичны. Их стоит рассматривать в качестве комментариев к человеческой комедии. Разве это не политика? Спросите меня, кого я не люблю больше всего, Никсона или Джонсона? Нужно будет меня сильно заставить, чтобы я дал на это ясный ответ. Джонсон был воплощением вульгарности, но видно ли это из фотографии? Вы мне это и скажите». Подобные кадры не могли остаться незамеченными и неоцененными мировой общественностью, как впрочем, и многие другие работы Эллиотта.
В последние годы жизни и творчества, фотограф практически перестал снимать людей. Его истинным увлечением становится фотографирование собак. Он основательно занялся съемкой жизни братьев наших меньших. Оправдывая свой титул «ловца забавных и двусмысленных ситуаций», Эрвитт как бы специально подбирал момент, когда они (животные), казалось, играют роль теней, знаков и намеков на скрытые желания и слабости хозяев. Эти искренние создания, не менее человечные, чем и их хозяева, не могли не затронуть души и сердца мастера и оставить его равнодушным. Как он сам любил говорить - «собаки это тоже люди, только более волосатые».
И что бы ни брался фотограф отображать в своих работах: животных, людей, сценки, жесты или целые сюжетные линии - во всем сквозит ирония и юмор. Характерной и неподражаемой особенностью его работ была способность, с абсолютно детской непосредственностью, видеть и увековечивать достаточно абсурдные ситуации, происходящие в жизни на каждом шагу. Его фотографии не могут никого оставить равнодушным. Подтверждая свои же собственные слова: «Я хочу, чтобы изображения были эмоциональными. Мало что другое меня интересует в фотографии», - Эллиотт умел наделять свои снимки способностью вызывать различные чувства. Его работы очень легки, но чем-то своим особенным, цепляет практически каждая - одна вызывает смех, в другой чувствуется ирония, третья берет интересным ненавязчивым моментом, а четвертая подкупает каким-то ракурсом, геометрией. Но главное - его работы смотрятся легко, на одном дыхании, с приятным чувством!
Например, невозможно не умилиться, глядя на фотографию жены и дочери фотографа. Неподдельное счастье матери, смотрящей на спящего младенца, сквозит в ее взгляде, а поза, кажущаяся расслабленной и умиротворенной, в то же время несколько напряженна. Чувствуется, что молодая мама, готова в любую минуту вскочить и, если понадобиться, защитить своего ребенка от всего мира. Сколько безграничной любви, нежности и гордости заложено в таком, казалось бы, бытовом снимке. И все это без купюр передается зрителю даже на расстоянии.
Но, в то же время, с таким же мастерством и непредвзятостью, фотографу удается заснять и всеохватывающую грусть, которую мы чувствуем на снимке заплаканной Жаклин Кеннеди на Арлингтонском кладбище, в момент похорон мужа. В ее руках американский флаг, символ страны, Президентом которой был ее муж, впоследствии ставший, практически, не меньшим символом демократической Америки. Но сейчас она хоронит не Президента, она прощается со своим мужем, отцом ее детей, мужчиной, который любил ее и которого любила она. Что ждет ее впереди и какое будущее уготовано ее детям? Вопросы, на которые никто не может ей дать ответы на тот момент, потому что все озабочены не ее судьбой и судьбой ее дочерей, а судьбой Америки. Америка потеряла не мужа, она потеряла Президента. И в то время, когда Жаклин оплакивает потерю близкого человека, Америка оплакивает гибель выдающегося человека. Они оплакивают одно и то же, но в то же время разное трагическое событие. Все это можно прочесть по горестному взгляду ее, налитых страданием глаз, спрятанных под вуалью.
И, опять же, без радостной улыбки невозможно смотреть на его фотографии, с запечатленными на них собаками. Глядя на эти снимки, постоянно ловишь себя на мысли: кто же больше на кого похож - собаки на своих хозяев или хозяева на своих питомцев.
Еще одной особенностью фотографий Эрвитта является почти ощущаемый на тактильном уровне диалог. Он умудряется снимать пары - влюбленные, повязанные случаем как судьбой; птицу и самолет, старика и автомобиль, живых и мертвецов.
Но право описания и трактования своих работ фотограф всегда оставлял за критиками. Эллиотт никогда не описывал свои фотографии, считая вполне достаточным обозначить только год и место съемки. «Объяснять изображение - все равно, что объяснять шутку. Как только ты ее объяснил, тут же она и умирает» - любил комментировать эту особенность своей работы сам фотограф. И хорошим признаком считал, если фотографию не могли пояснить ни зрители, ни профессионалы: «Хорошо если вы не можете объяснить изображение - значит оно визуально».
Единственное развлечение, которое мог себе позволить мастер, это наблюдение за посетителями выставок с его экспозициями. И точно так же, с присущей ему иронией, он любил комментировать свои наблюдения. Например, вот, что он говорит об одном из таких наблюдений на экспозиции в Смитсониане. «Вы же знаете, как люди носятся по Смитсониану - как скорый поезд. Там столько всего, на что стоит посмотреть. Проносясь через мой зал, на полпути его или на трети… они вдруг внезапно останавливались и возвращались назад - что-то, казалось, было не совсем так, как надо. Их глаз не схватывал изображение полностью, с одного раза. Они возвращались, и вот тогда и начиналось все самое потрясающее. Они начинали смеяться, и проникались моей фотографией с таким интересом, что лучшего вознаграждения для себя нельзя было и придумать. Восхитительная реакция! Я просто обожал смотреть, как люди вбегают в зал, останавливаются и начинают все заново. Несколько раз я возвращался понаблюдать за этим».
С его работами и сегодня можно ознакомиться в различных музеях мира, включая Музей современного искусства в Нью-Йорке. Его фотографии собраны и выставлены также в Смитсонианском институте в Вашингтоне, округ Колумбия; Художественном институте в Чикаго и во многих других музеях разных стран.
Таким же легким, ироничным и остроумным он оставался всегда, ничуть не меняясь с годами. Мировая слава не испортила этого чуткого человека, с благодарностью принимающего внимание к своему творчеству. Как никакому другому фотографу ему было дано разглядеть суть своего времени, ситуаций, обстоятельств и непревзойденное мастерство сохранить их в великолепных снимках. Он не уставал вновь и вновь напоминать окружающим, что на жизнь надо смотреть с улыбкой, как это делал он сам. Своими фотографиями он обнимал весь мир, даря нам всем тепло от соприкосновения с прекрасным и добрым.
И закончить наше знакомство с Эллиоттом Эрвиттом нам хочется словами арт-директора «Фотографии» Тома Джекоби, который не зря сказал: «Узнав Эллиотта поближе, вам захочется его обнять. Не просто так - а в ответ».
Персональный сайт Эллиотта Эрвитта , где можно долго и много знакомиться с Его Фотографиями.
Эллиотт Эрвитт - известнейший мастер американской репортажной журналистики, в творчестве которого отразились все главные события мировой истории последних 50 лет. Всемирная слава пришла к Эрвитту благодаря его уникальному ироническому стилю. Родился в Париже в семье эмигрантов из России. Когда Эллиоту было 10 лет, семья решила переехать жить в США. Здесь будущий мастер и начал изучать искусство фотографии.
В 50-е годы Эллиот занимал должность помощника фотографа в армии. Именно там он впервые взял в руки фотокамеру и сделал снимок солдат, ожидающих отправки в Корею. Эта фотография заняла почётное второе место в конкурсе журнала «Life». Успех вдохновил Эллиота: «У меня появился стимул работать над собой. А если ты выиграл, зачем двигаться дальше?», - вспоминал он.
Позже он стал сотрудничать с журналами «Collier"s», «Look», «Life». С 1953 года и по сей день Эллиот работает в агентстве «Магнум Фото». В свои 84 года он продолжает заниматься свободными творческими фотопроектами по всему миру. Настоящая популярность пришла к Эллиоту, когда он стал работать в президентском пуле. Здесь он снял один из самых известных своих снимков - крупный план Жаклин Кеннеди за обёрнутым в американский флаг гробом мужа.
«Фотография - это искусство наблюдательности. Нужно найти что-нибудь интересное в самом обычном месте. Я понял: не важно, что мы видим - важно как мы видим» Как человек, которому в раннем возрасте пришлось самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, Эллиот рассуждает о современном фото-бизнесе весьма строго: «Весь этот арт-бизнес - это же совсем недавняя выдумка. Большинство из нас в те времена просто зарабатывали себе на жизнь. Мы никогда не думали, что наша работа может иметь какую-то ценность на рынке искусства».
Популярность Эрвитту принесли кадры, сделанные в Москве: это фотографии парада в честь юбилея Октябрьской революции в 1957 году, спор Никсона и Хрущёва. Несмотря на то, что Эрвитту выпала возможность сделать портреты огромного числа известнейших личностей второй половины минувшего столетия, он всегда говорит о том, что ему всё равно, кого снимать. Он одинаково относится и к крупным политикам, и к офисным служащим.Самые известные кадры Эллиотта Эрвитта сделаны им просто во время прогулок на улицах. Непринуждённость, лёгкая ирония, естественность и эмоциональность, - вот что присуще его работам. Большая часть этих чёрно-белых фотографий была сделана спонтанно: «Я никогда не спрашиваю разрешения. Почему кто-то должен спрашивать разрешения? Это будет уже не фотография», - рассказывает мастер.
Эрвитт снимает на плёнку и категорически против постановочных фотографий. «Фотограф обладает большой властью и может заставить кого угодно делать всякие глупости. Вот только зачем? Обычно люди делают их и так, даже просить не надо»
Эллиот не считает нужным снабжать свои работы лишними слова: «Объяснять изображение - все равно что объяснять шутку. Как только ты ее объяснил, тут же она и умирает. Это как о диссекции лягушки. Как только вы ее разрезали - она перестает быть лягушкой».
Эллиот называет себя «несерьёзным фотографом». Эмоциональность, - вот чему он всегда уделял особенное значение. «Я рассматриваю, стараюсь развлечь, но сверх всего этого я хочу, чтобы изображения были эмоциональными. Мало что другое меня интересует».
Одна из ретроспективных книг Эрвитта называется «Snaps». Этим словом (от «snapshot») часто называют любительскую фотографию. Эрвитт считает, что главное в сюжете фотографии - передать кульминацию момента и правильно выстроить композицию. Он считает, что его фотографии «помогают кому-нибудь увидеть что-либо определенным образом, посмотреть на серьезное несерьезно». «Все является серьезным. И все - несерьезным», - говорит мастер.
«Самая суть искусства Эллиотта заключается в том, чтобы быть чувствительным, но без плача, забавным, но без смеха, умным, но без раздумывания». Так отозвался о творчестве Эллиотта английский новеллист Уилфрид Шид. И, должно быть, это самая лучшая характеристика великого мастера фотографии Эллиота Эрвитта.
Эллиотт Эрвитт – легенда мировой фотографии, прославился как самый талантливый автор черно-белых снимков. Его работы: живые, эмоциональные, с чувством юмора и глубоким смыслом, покорили публику многих стран. Уникальность техники фотографа заключается в способности увидеть иронию в окружающем мире. Он не любил постановочных кадров, не использовал ретушь и работал только с пленочными фотоаппаратами. Все, что когда-либо снято Эрвитом – это неподдельная действительность, глазами оптимиста.
Нью Йорк, 1981
Япония, Киото, 1977
Эллиотт родился в семье эмигрантов из России. Борис и Евгения дали своему сыну отнюдь не русское имя Элио Романо Эрвиц. Второе имя Романо дал отец, который учился в Римском университете. Свои первые 10 лет он провел в Италии, но фашизм вынудил семью покинуть страну в 1938 году. К 1941 Эрвитт со своим отцом оказываются в Лос-Анджелесе, Калифорнии. Как говорил сам фотограф: «Благодаря Бенито Муссолини я американец». Именно в этой стране он открывает для себя искусство фотографии, которое в последствии стало смыслом его жизни.
Свою первую антикварную зеркалку Эрвитт купил в 14 лет. С 1942 по 1944 в лос-анджелесcком колледже он изучал фотографию, а с 1948 по 1950 гг. - кинематографию в новой школе общественных исследований в Нью-Йорке. Работал под руководством легендарного Роя Страйкера в Standart Oil Company. После поступил на службу в качестве помощника военного фотографа армии США. Так же фотографировал и для таких журналов, как Collier"s, Look, Life и Holiday. В 1953 Эллиотт попадает в штат агентства Magnum Photos, что позволяет ему свободно заниматься собственными фотопроектами по всему миру. Благодаря частой работе за границей фотограф выучил четыре языка.
Эрвитт старался сохранять фотографию своим увлечение, считая, что коммерческие снимки теряют естественность, так как в них заложено требование заказчика. Работы Эллиотта отображают уклад жизни 50-60-х годов в Америке и Европе. В них много иронии к происходящему с людьми, и не только с обычными, но и значимыми персонами.
Нью Йорк, 1956
Франция, Прованс, 1956
В 1956 году он принимает участие в известной экспозиции Стайхена Family of Man в музее современных искусств Нью-Йорка. В 1968 становится президентом престижного агентства Magnum Photos на три срока. На данный момент он продолжает быть активным участником и знаковой фигурой в мире фотографии.
Его ретроспективная книга Snaps переводится, как «щелчки». Это простое название, как никогда подходит под описание работы фотографа. По мнению Эрвитта, для того, чтобы сделать эмоциональный, интересный снимок, нет необходимости что-то выдумывать, в окружающем мире есть все для этого. Один щелчок и готов уникальный кадр, идеально выверенная композиция, не постановочная, а созданная простым стечение обстоятельств. Его фотографии не возможно спутать с другими. Это качество, разглядеть во всем что-то забавное, присуще только Эллиотту Эрвитту. Его работы помогаю посмотреть на мир по другому, увидеть в серьезном несерьезное и наоборот.
Испания, Мадрид, 1995
«Самая суть искусства Эллиотта заключается в том, чтобы быть чувствительным, но без плача, забавным, но без смеха, умным, но без раздумывания ». Уилфрид Шид (английский новеллист).
Мировую известность фотографу принес снимок Никсона и Хрущева на выставке в Москве (1959). На ней запечатлено, как Никсон тычет пальцем в Хрущева во время спора. «Мои изображения в определенном смысле политичны. Их стоит рассматривать в качестве комментариев к человеческой комедии. Разве это не политика? Спросите меня, кого я не люблю больше всего, Никсона или Джонсона? Нужно будет меня сильно заставить, чтобы я дал на это ясный ответ. Джонсон был воплощением вульгарности, но видно ли это из фотографии? Вы мне это и скажите».
Разумеется, такой кадр не мог быть не замеченным, как в прочем и многие другие: White/Colored (1950), поцелуй в зеркале заднего вида (1955) или убитая горем Жаклин Кеннеди на Арлингтонском кладбище (1963), подпрыгивающая болонка (1968). Собаки – последнее увлечение фотографа, такие же искренние, человечные, как и их хозяева, они не смогли оставить к себе равнодушным Эрвитта. В последние годы фотограф основательно увлекся съемкой жизни братьев наших меньших.
Животные, люди, сцены, жесты – во всем сквозит ирония и юмор. Эллиотт никогда не описывал свои фотографии, обозначая только год и место съемки. «Объяснять изображение - все равно что объяснять шутку. Как только ты ее объяснил, тут же она и умирает» - говорил сам фотограф.
Нью Йорк, 1946
Нью Йорк, 1974, Феликс, Глэдис и Ровер
Нью Джерси, 1971
Ирландия, 1968
Флорида, 1968
Франция, Версаль, 1975
В добавление ко всему стоит вспомнить рассказ о наблюдениях фотографа на экспозиции в Смитсониане. «Вы же знаете, как люди носятся по Смитсониану - как скорый поезд. Там столько всего, на что стоит посмотреть. Проносясь через мой зал, на полпути его или на трети… они вдруг внезапно останавливались и возвращались назад - что-то, казалось, было не совсем так, как надо. Их глаз не схватывал изображение полностью, с одного раза. Они возвращались, и вот тогда и начиналось все самое потрясающее. Они начинали смеяться, и проникались моей фотографией с таким интересом, что лучшего вознаграждения для себя нельзя было и придумать. Восхитительная реакция! Я просто обожал смотреть, как люди вбегают в зал, останавливаются и начинают все заново. Несколько раз я возвращался понаблюдать за этим».
Бразилия, 1961
США,Калифорния, Пасадена, Территория для потерявшихся, 1963
С тех пор легендарный фотограф не изменился ничуть. Он остался таким же неиспорченным славой, чутким человеком, ценящим внимание к своему творчеству. Как никто другой, он мог разглядеть суть своего времени, ситуаций, обстоятельств и сохранить их в фотографиях. Вновь и вновь напоминать окружающим, что на жизнь надо смотреть с улыбкой.
Его работы собраны и выставлены в различных музеях мира, включая Музей современного искусства в Нью-Йорке; Смитсонианском институте в Вашингтоне, округ Колумбия; Художественном институте в Чикаго и во многих других музеях разных стран.
Нью Йорк, 1999
Нью Йорк, 2000
Михаил Барышников
Аргентина, 2001
Нью Йорк, 1953
Бразилия, 1963
Рио де Жанейро, 1984
Мерелин Монро во время съемок фильма в Неваде, 1960
Мерелин Монро, 1954, Нью Йорк
Мерелин Монро во время съемок "Зуд седьмого года" , Нью Йорк, 1954
Мерелин Монро, 1956
Актриса Кэндис Берген
Грейс Келли, Нью Йорк, отель Вулдорф-Астория, вечеринка в честь помолвки с королем Манако, 1956
Нью Йорк, 1955
Вечерний Нью Йорк, 1955
Нью Йорк, 1984
Нью Йорк, 1973
Нью Йорк, 1975
Нью Йорк, 1977
Нью Йорк, Центральный парк, 1988
Нью Йорк, Центральный парк, 1990
Нью Йорк, 1988, Парад в День Благодарения
Нью Йорк, 1991
Нью Йорк, Музей Метрополитан, 1988
Великобритания, Бирмингем, 1991
Нью Йорк, Центральный зоопарк, 1953
Обновлено 12/06/14 14:29 :
В выдвижном ящике шкафа фотограф Эллиотт Эрвитт хранит коллекцию велосипедных рожков, которые очень нужны ему… для работы. «Стыдно сказать, - признается он, - но я беру один из них, когда иду делать заказные портреты. И если человек сидит с кислым лицом или выглядит неестественно, я кладу руку в карман и бикаю рожком. Смешно и глупо, конечно, но это помогает».
Даже если вы не знаете Эллиотта Эрвитта (Elliott Erwitt) по имени, то наверняка видели хоть одну его черно-белую фотографию. В его полувековой карьере были снимки и видных политиков, и самых ярких поп-звезд, и простых солдат, и прекрасных пейзажей, и, пожалуй, любимых его героев - собак. «Мы с ними лаем на одном языке, к тому же они не просят своих фотокарточек на память».
Его техника безупречна, за плечами - множество выставок, два десятка книг, репутация одного из популярнейших и известнейших фотографов планеты, но время от времени по миру фотографии прокатывается шепоток о том, что работы Эрвитта «поверхностны», «легкомысленны» и даже «неуместны».
Наверно, он и сам подливает масла в огонь, то утверждая, что технике фотосъемки можно научиться, просто прочитав инструкцию на коробке с пленкой, то намекая, что фотография - это ремесло, а не искусство, то называя себя всего лишь любителем. Впрочем, как говаривал его друг, писатель Уилфред Шид: «Если хотите понять работу Эллиотта Эрвитта, то последний человек, к которому надо обращаться, - это Эллиотт Эрвитт».
Биография
Он родился 26 июля 1928 года в Париже, в семье Евгении и Бориса Эрвитцев. Его мама, дочь богатого московского купца, как большинство девушек из таких семей, в 17–18 лет отправилась путешествовать по миру. В дороге она встретила и полюбила студента-архитектора, Бориса Эрвитца, родом из Одессы. Пара поженилась в Триесте, потом вернулась в Россию, но ненадолго. После революции 1917 года Евгения все-таки убедила мужа, убежденного социалиста, уехать из страны навсегда. Некоторое время они жили в Риме, потом переехали в Париж, где родился их первый и единственный ребенок.
Папа, влюбленный в Италию и Рим, дал сыну не русское, а итальянское имя - Элио Романо. Молодая семья вновь переехала, теперь уже в Милан, где осела на долгие десять лет. Впрочем, ни о какой стабильности речи не шло - когда Элио было четыре, его родители расстались врагами. Но, напуганные расцветом фашизма в Италии, Эрвитцы снова на время сошлись вместе и опять переехали - сперва во Францию, а потом и в США. Они едва избежали оккупации - к берегам Нью-Йорка их корабль отправился 1 сентября 1939-го, а 3-го началась война. «Муссолини сделал меня американцем», - шутит Эрвитт.
До приезда в Америку Элио совершенно не знал английского (но свободно говорил на русском, итальянском и французском), так что в школе ему пришлось нелегко. Хотя к выпускному он уже хорошо владел языком, уроки его особо не интересовали, он частенько их прогуливал, чтобы сбегать в музей современного искусства - там выставлялись работы Пикассо и Магритта. Родители опять разошлись, и Элио (к этому моменту уже Эллиотт) большую часть времени проводил с отцом в Верхнем Вест-Сайде, районе Манхэттена, недалеко от того места, где живет сейчас.
Карьера Бориса в качестве коммивояжера не задалась; он решил переехать и попытать счастья в Калифорнии. Сын поехал вместе с ним. Некоторое время они колесили по маленьким городкам, а летом 41-го осели в Голливуде. Отец продолжил торговать часами, бродя от дома к дому, а Эллиотт поступил в местную старшую школу. Именно там он «случайно» увлекся фотографией.
Эксперименты с фотографией
Увлечение быстро переросло в любовь на всю жизнь. Подкопив немного денег, он купил первую настоящую камеру и отправился на улицу в поисках тем. Первыми его персонажами стали простые люди вокруг: соседи, пешеходы на улице, серферы на пляже. Вскоре он начал подрабатывать фотографией - снимал свадьбы, печатал снимки голливудских звезд, но вовсе не для того, чтобы иметь побольше карманных денег.
Эллиотту было 16, когда отец решил переехать в Новый Орлеан, но на сей раз сын решил за ним не следовать. Он жил в том же доме, который снял Борис, сам платил за аренду, сдавал комнаты постояльцам. «Тогда мы ели раз в день, - вспоминал друг Эрвитта, Юджин Острофф. - У нас был знакомый - владелец зоомагазина, он продавал конину. Когда у нас было достаточно денег, мы скидывались и покупали куски филе, пару бутылок вина и устраивали банкет».
В это же время Эрвитт начал экспериментировать с необычными способами проявки. «Как-то он решил опробовать новую технологию промывки, - рассказывал Острофф. - Опустил только что проявленную пленку в унитаз и стал смывать воду каждые 10 минут. Пока пленку не выдернуло и не унесло в канализацию».
В 49-м Эллиотт переехал в Нью-Йорк, убежденный, что его судьба - стать профессиональным фотографом. Там он познакомился с Валентино Сарра, который дал ему первые коммерческие заказы, и Робертом Капой, который помог молодому человеку установить нужные контакты. Благодаря Капе Эрвитт получил задание от Фонда Эндрю Меллона на одно из первых своих больших фотоэссе.
В начале Корейской войны фотографа призвали в армию в качестве зенитчика. «Половина из тех, кто пошел в противовоздушную артиллерию, не вернулась домой», - вспоминает Эрвитт. Но ему повезло - в том полку, куда его распределили, оказался перебор солдат, и Эллиотта отправили в качестве фотографа в подразделение, базировавшееся во Франции.
Там он сделал целую серию снимков солдатской жизни в бараках, которую позже подаст на конкурс молодых фотографов, объявленный журналом Life. Ярким контрастом с обычными военными фотографиями, где льется кровь и умирают люди, кадры Эрвитта изображали скучающих рядовых и офицеров, пытающихся убить время, пока ничего не происходит. Эта работа заняла второе место. Там же, во Франции, он взял ряд заказов от американских газет, несколько раз ездил в Испанию и Амстердам для собственных проектов. Так что карьера молодого Эллиотта пошла в гору.
Семья, друзья и политики
И не только карьера. В Вердене он познакомился с молодой голландкой Люсьен ван Кам, женился и завел первого ребенка, сына по имени Миша. Он тоже потом станет фотографом. Приехав в Нью-Йорк, молодая семья поселилась в дешевых комнатах в Верхнем Ист-Сайде. Здесь Эрвитт снял свои самые интимные фотографии: семейную коллекцию, которая до сих пор остается одной из лучших его работ. Вот жена играет с маленькой дочкой, рядом лежит кот. Вот она только что покормила малыша. Вот она что-то печет в духовке, одновременно приглядывая за стайкой своих детей.
Капа обещал Эрвитту работу, как только тот вернется из армии, и слово сдержал. К 1954 году Эллиотт уже был членом фотоагентства Magnum , печатался в разных журналах и снимал знаменитостей. Благодаря Magnum он даже некоторое время работал фотографом на съемочной площадке - делал кадры для рекламы фильмов, таких как «В порту» и «Неприкаянные». Героями его работ были Мэрилин Монро, Кларк Гейбл, Хамфри Богарт, Грейс Келли, Марлен Дитрих, Вера Майлз. Работа заносила его в Никарагуа и Пакистан, Японию и Мексику.
Но окончательно закрепили его репутацию выдающегося фотографа ключевые задания, которые он в 50–60-е годы выполнял на родине своих родителей. В 59-м его отправили в Москву на съемку промышленной ярмарки. Так вышло, что он приехал в тот же день, когда должны были встретиться Ричард Никсон и Никита Хрущев, и сумел запечатлеть знаменитый «кухонный спор». На этом известном кадре Эллиотта американский вице-президент тычет пальцем в грудь первого секретаря КПСС. «Это был бред. В какой-то момент Никсон его просто достал; по-моему, я слышал, как Хрущев на русском послал его по матушке», - рассказывает Эрвитт.
Во второй раз фотограф попал в Москву, когда журнал Holiday отправил его освещать события, посвященные запуску первого спутника. Его фотографии с лекции в московском планетарии попали на обложку журнала New York Times. Время его поездки совпало с празднованием 7 Ноября. До тех пор ни одному западному журналисту не позволяли снимать парады, посвященные годовщине Октябрьской революции, но Эрвитт присоседился к группе телеоператоров, ухитрился вместе с ними пройти пять линий оцепления и снять шествие прямо от мавзолея.
В третий раз он был в Москве в 66-м, по заданию французского еженедельника Paris Match - освещал визит президента де Голля в Россию. Сделав все разрешенные постановочные кадры, он ушел к себе в номер, уже не надеясь снять что-нибудь интересное. Впрочем, тут же передумал, решил, что сдался слишком рано, и вернулся. Первые лица как раз ушли во внутреннюю комнату переговоров. Эрвитт пошел за ними и обнаружил группу политиков, в том числе де Голля, Брежнева и Косыгина, которые спокойно беседовали в неформальной обстановке. Он тут же принялся снимать, делая вид, что все так и было задумано. Вышло убедительно - никто не спросил, что он тут делает. Кадр этой беседы на высшем уровне попал на обложку Paris Match и облетел весь мир. Как говорит Эллиотт, в фотографии главное - оказаться в нужном месте в нужное время.
Продолжение следует
К тому моменту Эрвитт уже начал склоняться к фотожурналистике - именно он сделал известное фото Жаклин Кеннеди на похоронах мужа-президента, где через черную вуаль видно ее убитое горем лицо.
USA. Arlington, Virginia. November 25th, 1963. Jacqueline KENNEDY at John F. Kennedy’s Funeral.
Эллиотт также наладил длительные и продуктивные отношения с несколькими организациями, включая и Ирландский совет по туризму. Для него он сделал множество снимков, которые сформировали образ Ирландии за рубежом: извилистые дороги Коннемары, обнесенные камнями поля островов Аран, изрезанные линии побережья.
В 62-м Эрвитт снимал Мартина Бубера в Тель-Авиве, в 64-м был в Венгрии, где фотографировал девушек в национальных костюмах и гусей, в том же году - на Кубе, где ему позировал Че Гевара. В 65-м он в Америке и в Италии, в 68-м - в Великобритании, России, Франции, в 70-м - в Японии.
CUBA. Havana. 1964. CHE GUEVARA(Elliott Erwitt)
Его личная жизнь в этот период была под стать работе - такая же бурная и полная событий. В 60-м он развелся с Люсьен, матерью четверых его детей. Три года спустя познакомился с Дианой Данн, женился на ней в 68-м и снова развелся к середине 70-х. В 77-м женился в третий раз, на юной уроженке Техаса, Сюзан Ринго. К середине 80-х и эти отношения закончились на очень враждебной ноте. «Все мои браки длились по семь лет», - пожимает плечами Эрвитт.
Мюррэй Сэйл, журналист и давний друг Эллиотта, считал, что все дело - в беспокойном стиле жизни Эрвитта и даже в самом его видении мира как фотографа. «Фотографы по определению интересуются поверхностью вещей - потому что только это и можно снять. А как называют людей, которые интересуются только поверхностью? Поверхностными». Впрочем, на четвертый раз ему наконец-то повезло - с нынешней женой, Пией Франкенберг, Эрвитт живет до сих пор.
Несмотря на все личные перипетии, карьера фотографа продолжала идти вверх. В 70–80-х он перешел от неподвижных картинок к движущимся - начал снимать документальные фильмы, включая такие ленты, как «Красота не знает боли» (1971), «Красная, белая и голубая трава» (1973) и «Стеклодувы Герата» (1977). В 90-е он снова вернулся фотографии, которой продолжает заниматься до сих пор: снимает, издает книги, проводит выставки.
В 2000-х в качестве очередной шутки Эрвитт придумал себе «альтер эго» - претенциозного французского фотографа Андрэ С. Солидора (чьи инициалы складываются в английское слово ass). Вычурные и показушные работы Солидора, призванные высмеять «бредовую неумеренность современной фотографии», даже составили книгу и выставлялись в лондонской галерее.
В 2016-м этому американскому фотографу с русскими корнями исполнится 88 лет. В чем секрет его работоспособности и популярности? «Нет тут никакого большого секрета. Я абсолютно убежден: единственное, что нужно, - это продолжать снимать. На заказ, для себя - не важно. А будете сидеть дома - ничего и не будет».
RUSSIA. Moscow. 1957(Elliott Erwitt)
USA. 1977. Arnold SCHWARZENEGGER.
