Восприятие пространства включает восприятия расстояния или отдаления, в котором предметы расположены от нас и друг от друга, направления, в котором они находятся, величины и формы предметов.
В истории науки в каждую эпоху обычно имеется такая узловая конкретная проблема исследования, которая является носительницей основной принципиальной проблематики данной науки. Такой проблемой на рубеже прошлого и настоящего столетия была в психологии проблема пространства. Все крупные психологи предшествующего поколения уделяли ей особое внимание и, делились в зависимости от различных исходных позиций, выявлявшихся преимущественно на этой проблеме, на нативистов и генетистов.
Основной тезис нативизма гласит: восприятие пространства «врожденно». Имелась при этом в виду врожденность не «идеи» пространства в духе априоризма, а аппаратов для его восприятия. По существу утверждалось, что пространство имеет первичный, не производный по отношению к чувственному содержанию характер.
Основное положение генетистов утверждает: восприятие пространства и в особенности третьего измерения, глубины, является продуктом развития, личного опыта. В понимании генетистов это означало, что оно есть нечто производное, получающееся в результате если не ассоциации, то слияния (В. Вундт) непространственных элементов - ощущений, в результате постепенно развивающегося истолкования сенсорных локальных знаков.
Нативисты в доказательство своего тезиса указывали на то, что еще никогда никому не удалось констатировать наличие совершенно непространственных восприятий или ощущений: каждое чувственное качество воспринимается всегда где-то, т. е. в какой-то пространственное™.
Основной аргумент генетистов заключался в том, что восприятие пространства, в частности оценка расстояний, у детей, например, менее совершенна, чем у взрослых (пример сына В. Прейера, который тянулся ручкой, чтобы достать луну), и с возрастом развивается. Для разрешения вопроса пытались прибегнуть к помощи патологии. Наблюдения над восприятием пространства оперированных слепорожденных показали, что, когда пациент через двое суток после операции впервые открыл глаза, он видел «световое поле», через несколько дней - «полупрозрачные водяные шары», являвшиеся кругами светорассеяния от неправильной аккомодации. Но и через несколько недель удаленность видимых предметов оценивалась оперированными больными еще очень неточно: плоскостных и трехмерных фигур (круг и шар) они не различали; перспективного уменьшения отдаленных предметов на картине не понимали; движущиеся предметы казались им больше покоящихся. Нормальное восприятие пространственных свойств и отношений устанавливалось лишь постепенно, шаг за шагом.
Трудно решить, в чью пользу говорят эти результаты. Нативист мог бы сослаться на то, что с самого начала воспринималось «световое поле»; восприятие было пространственно. Но генетист мог констатировать, что восприятие пространства лишь постепенно уточнялось. Экспериментальный материал не давал однозначного ответа на вопрос, потому что сам вопрос был неоднозначно поставлен. Ни одна из борющихся сторон не отдавала себе отчета в том, что восприятие пространства является сложным образованием, в котором в тесном единстве сплетаются разнородные компоненты.
В нем нужно различать протяженность и собственно пространство. Когда я воспринимаю внеположность различных предметов, расположенных один вне другого, не будучи еще, однако, в состоянии осознать, в каком направлении, на каком расстоянии один находится по отношению к другому, я воспринимаю лишь протяженность. Протяженность - это внеположность, экстенсивность, которая, так же как интенсивность ощущений, дана непосредственно, первично, вместе с их чувственными качествами.
Но протяженность -- это лишь первая ступень в познании реального пространства. Реальные предметы в реальном пространстве, находясь один вне другого, неизбежно располагаются в том или ином направлении, на том или ином расстоянии друг от друга. Только по мере того как в моем восприятии отражаются положение, направление, расстояние, величина, форма, определяемые сложной системой пространственных отношений, а не одна лишь недифференцированная внеположность, у меня формируется подлинное восприятие пространства. Такое восприятие пространства, включающего в себя осознание более или менее сложной системы отношений, отражающих соотношения вещей в реальном пространстве, конечно, не является первичной чувственной данностью. Оно - продукт значительного развития.
Таким образом, на основе более дифференцированного анализа спор между нативистами и генетистами может получить свое разрешение: примитивная внеположность, или экстенсивность, - элементарная чувственная основа восприятия пространства - дана, так же как интенсивность, непосредственно, первично, вместе с чувственными качествами ощущений. Но лишь в результате более или менее длительного развития формируется у человека восприятие пространства, в котором получают все более дифференцированное и адекватное отражение реальные пространственные свойства и отношения предметов.
В восприятии пространственных свойств вещей известную роль играют различные ощущения, в частности осязательные, кинестетические. Но человек - существо по преимуществу оптическое - ориентируется в пространстве главным образом на основе зрительных данных; восприятие пространства является у него по преимуществу функцией зрения.
Однако восприятие пространства - положения предмета в пространстве, его величины, контура, рельефа, так же как его покоя и движения, - совершается обычно движущимся глазом, и мышечное чувство - в сочетании с собственно зрительными ощущениями - играет в деятельности самого глаза существенную роль. Благодаря ему глаз может наподобие руки «ощупывать» предмет. Он функционирует в качестве измерительного прибора. «Пространственное видение есть видение измерительное с самого начала своего развития», - пишет И. М. Сеченов. «Измерителями» служат ощущения, возникающие на основе движения. Они помогают внести расчлененность и оформленность, которой восприятие неподвижного глаза не могло бы достичь.
Сеченов последовательно развил эту мысль применительно ко всем сторонам пространственного восприятия. Так, восприятие движущегося предмета совершается глазом, поскольку он имеет возможность следовать за движущимся предметом и участвовать в его движении. При восприятии неподвижного предмета, когда человек воспринимает расположение предметов на плоскости и вглубь, глаза - как выражается Сеченов - «вымеривают углы», под которыми расположены предметы. Измерения эти производятся «не градусами, а чувством, связанным с передвижением глаз». «Чтобы выучиться этой форме видения, человек ненамеренно, не сознавая того, что делает, пускает в ход те самые приемы, которые употребляет топограф-землемер, когда снимает на план различно удаленные от него пункты местности» 90 . Подобно этому измерительные движения глазных мышц лежат, по Сеченову, в основе восприятия положения предметов и их величины, а также восприятия контура, формы.
В зрительном восприятии пространства существенную роль играют прежде всего своеобразные глубинные ощущения, возникающие в результате раздражения не вполне соответствующих точек сетчатых оболочек обоих глаз, получающих одинаковые раздражения от равноудаленных от наблюдателя точек пространства.
Соответствующими, или корреспондирующими, точками называются все точки на сетчатой оболочке обоих глаз, лежащие в одном и том же направлении и на одном и том же расстоянии от центральных ямок. Если фиксировать взгляд на одной из равноудаленных точек, то другая точка будет раздражать соответствующие, или корреспондирующие, точки сетчатой оболочки обоих глаз.
При восприятии обоими глазами двух равноудаленных от зрителя точек поле зрения одного глаза как бы накладывается на поле зрения другого глаза, вследствие чего воспринимаемые изображения на сетчатой оболочке глаза не двоятся.
При каждом положении глаз корреспондирующие точки сетчатых оболочек обоих глаз соответствуют определенным точкам в объективном пространстве. Совокупность точек пространства, дающих изображения на корреспондирующих точках сетчатых оболочек обоих глаз, носит название гороптера. Для каждого положения зрительных осей имеется свой гороптер.
Если раздражаются несоответствующие, или диспаратные, точки сетчатых оболочек обоих глаз, то наблюдатель видит не одну, а две точки. Вообще при рассмотрении двух точек в пространстве может быть три случая.
Первый случай: обе точки находятся на равном расстоянии от глаз наблюдателя. В этом случае обе точки раздражают соответствующие точки на сетчатой оболочке каждого из глаз наблюдателя: при этом не возникает ни двоения, ни глубинных ощущений.
Второй случай: одна из точек отдалена от другой на такое расстояние, что они раздражают диспаратные, или несоответствующие, точки сетчатых оболочек обоих глаз. В этом случае одна из точек, а иногда и обе двоятся.
Третий случай: обе точки (или одна из них) раздражают не вполне соответствующие точки сетчатых оболочек обоих глаз. В этом случае возникает ощущение глубины, благодаря которому одна из точек воспринимается как находящаяся ближе, а другая - как находящаяся далее.
Ощущение глубинности возникает в том случае, когда раздражаются не соответствующие точки на сетчатых оболочках глаза и не диспаратные точки, а точки не вполне соответствующие.
"" Помимо специфических ощущений, возникающих при раздражении не вполне соответствующих точек, восприятию глубины или расстояния содействует также конвергенция, т. е. сведение глаз, совершающееся так, чтобы изображение фиксируемого объекта в обоих глазах падало в поле наиболее ясного видения. Чем ближе предмет, который мы фиксируем, тем больше должна быть конвергенция, т. е. сведение осей глаз, с тем чтобы оба глаза конвергировали или сходились на равноудаленных точках объекта. Конвергенция может, таким образом, служить показателем отдаленности предмета, который мы рассматриваем. Поэтому те ощущения, которые доставляет сокращение мышц, ее осуществляющих, могут, присоединяясь к глубинным ощущениям, входить в чувственную основу восприятия глубинного пространства. Они составляют ее проприоцептивный компонент.
Некоторую роль в восприятии расстояния может играть и тесно связанная с конвергенцией аккомодация.
Аккомодационная мышца иннервируется тем же глазодвигательным нервом, который иннервирует и мышцы, двигающие глазное яблоко. Поэтому аккомодация и конвергенция взаимно связаны; это значит, что конвергенция вызывает и соответствующие аккомодационные движения, и наоборот (что, однако, не исключает и известной независимости аккомодации и конвергенции друг от друга). Сколько-нибудь значительную роль аккомодация играет, однако, лишь при монокулярном восприятии глубины (преимущественно при небольших расстояниях в 2-5 м).
Расстояния (в глубину) могут определяться и одним глазом.
Однако при таком - монокулярном - восприятии глубины оценки получаются менее точными. Монокулярное восприятие глубины пространства основывается на вторичных, вспомогательных признаках. Так, когда величина объекта нам известна, восприятие его удаленности опирается на соотношение воспринимаемой его величины с объективной собственной величиной предмета. Если объект неизвестной нам величины расположен поблизости от известных нам по величине объектов, то удаленность этого объекта оценивается в восприятии косвенно по отношению к этим ближе расположенным известным по величине объектам. В том случае, когда расстояние до объекта велико, а величина объекта точно не известна, возникают особенно значительные ошибки в оценке расстояний. Например, в ясную погоду, когда воздух чист, снеговые горы, наблюдаемые с вершины другой горы, кажутся значительно ближе, чем они есть в действительности, если между ними и зрителем нет промежуточных очертаний гор.
О расстоянии можно косвенно судить также по перспективному смещению всех точек видимых нами объектов при движении головы, поскольку чем ближе объект, тем больше это смещение, и чем дальше объект, тем смещение меньше. Для определения удаленности освещенного объекта может в качестве вспомогательного фактора служить оценка освещенности объекта в зависимости от положения источника света.
Относительная удаленность объектов друг от друга определяется теми же признаками.
Направление, в котором мы видим объект, определяется местом его отображения на сетчатой оболочке глаза и положением нашего тела, головы и глаз по отношению к окружающим объектам. Вертикальное положение нашего тела по отношению к горизонтальной плоскости земли является исходным моментом для определения направления, в котором человек распознает окружающие его предметы.
Практически в нашей ориентировке в пространстве более или менее значительную роль играют и непространственные признаки. На основании таких едва уловимых признаков люди, близкие к природе, в частности на ранних стадиях общественного развития, благодаря большой наблюдательности узнают каждую точку знакомой им местности, каждый уголок родной реки, не будучи тем не менее в состоянии начертить ее карту. На основании таких же непространственных признаков иногда ориентируется каждый из нас: вот выйти я должен в эту дверь со стертой краской и пожелтевшей надписью, с правой стороны повернуть у высокой решетки и затем перейти улицу у часов. Иногда я сознательно руководствуюсь этими предметами; иногда они автоматически регулируют мой путь.
Но мой путь может определяться совсем по-иному - собственно пространственными отношениями: он тогда для меня - совокупность отрезков определенной длины, определенным образом расположенных по отношению друг к другу. В таком случае, совершая свой путь, я своим движением как бы вычерчиваю его по карте города. Я сумею в таком случае и начертить схему моего пути на плане. Эта схема - не только абстрактное отображение моего пути; она включается в мое восприятие пространства и опосредует мою практическую ориентировку в действии. Принципиальная невозможность для афатика нарисовать пространственную схему или план помещения, в котором он находится, или путь, который он проходит, не есть лишь ограниченность чертежных или графических возможностей. Она связана с определенным типом практической ориентировки в пространстве: она свидетельствует об отсутствии подлинного осознания пространства. Для того чтобы мой путь определялся для меня системой пространственных отношений, я должен с самого начала как бы расположить мое исходное положение - ту комнату, из которой я выходил, - в определенном месте города, в определенном расположении по отношению к различным его частям, в частности к тем, к которым я направляюсь. Иначе говоря, не только другие части пространства должны быть определены по отношению к моему исходному положению, но прежде всего мое исходное положение должно быть определено по отношению к ним. Пространственную характеристику это исходное положение приобретает, только включаясь в единое пространственное целое л определяясь в нем пространственными отношениями. Для того чтобы человек мог так ориентироваться в пространстве, необходимо, чтобы он мог свободно перенести свою исходную точку зрения в любое место реального пространства. Без этой возможности перехода с точки зрения одного наблюдателя на точку зрения другого и понимания соответствующего преобразования системы координат не существует понимания пространства.
Собственно ориентация в пространстве может (согласно исследованию Ф. Н. Шемякина) осуществляться двумя способами. Пользуясь одним из них, человек мысленно прослеживает пройденный или предполагаемый путь, связывающий данные точки пространства, и определяет свое положение по отношению к отправной точке своего пути. Второй способ заключается в одновременном представлении всех пространственных отношений данной местности.
Обычно мы пользуемся как одним, так и другим способом в зависимости от ситуации. Однако в этом отношении наблюдаются более или менее ярко выраженные индивидуальные различия: у одних людей часто преобладает первый, у других - второй способ ориентации в пространстве. Первый способ является генетически более ранним и служит предпосылкой для развития второго.
В тех случаях, когда почему-либо получается противоречие между восприятием данной местности и представлением о ней, возникают иллюзии ориентации. Они обычно состоят в том, что мысленный план оказывается повернутым на 180°. При первом способе ориентации иллюзии возникают вследствие незамеченного поворота (например, при выходе из метро и т. д.), при втором способе - вследствие неверного определения положения данных, воспринимаемых субъектом, пунктов местности к одному из четырех основных компасных направлений 91 .
Подлинное восприятие пространства, адекватно отражающее его объективные свойства и отношения, является очень сложным процессом, в котором чувственные и мыслительные компоненты даны в сложном единстве и взаимопроникновении.
Восприятие пространства
- Образное отражение пространственных характеристик окружающего мира, восприятие формы, величины, цвета и иных особенностей предметов, их взаимного расположения, в котором особенно существенное участие принимают зрительный, двигательный, кожный и вестибулярный анализаторы.
Восприятие пространства включает в себя:
- восприятие отдаления,
- восприятие расстояния между объектами,
- восприятие направления,
- восприятие величины объектов,
- восприятие формы объектов.
Соответствующие примеры:
- мы оцениваем примерное расстояние до виднеющегося газетного киоска (мы еще раздумываем - идти до него или нет),
- мы оцениваем расстояние от газетного киоска до киоска с мороженым (у нас в планах сначала купить газету, а потом мороженое),
- прохожий показывает нам рукой в сторону ближайшей станции метро (мы сопоставляем направление вытянутой руки с местностью),
- вдали показались две темный фигуры, мы присмотрелись - фигуры маленькие, возможно, что это дети,
- присмотрелись к форме силуэтов, точно - дети.
Восприятие пространства занимает особое место среди всего, что мы воспринимаем. Все объекты материального мира находятся в пространстве, также в пространстве происходят и разного рода явления, например стихийные бедствия или выборы в парламент. Пространственные свойства присущи всем предметам и многим явлениям.
Если берется один объект, то к его пространственным свойствам относятся величина и форма. Если объект рассматривается в связи с другими объектами, то сюда добавляется положение в пространстве, направление, расстояния.
Восприятие пространства - очень сложный процесс. Так, чтобы лишь оценить величину объекта, требуется сопоставить величину его изображения на сетчатке глаза с расстоянием до объекта. Чем больше изображение предмета на сетчатке глаза и чем при этом отдаленнее объект, тем большим он нам кажется.
Если взять два одинаковых объекта, например стулья, и один разместить ближе, а другой дальше, то эти стулья мы будем воспринимать одинаковыми по размеру. В этом случае размер изображения стульев на сетчатке будем различаться, однако наш мозг выполняет корректировку по расстоянию. Если взять два разных по величине объекта, например обычный стул и детский стульчик, и большой предмет разместить метрах в десяти от наблюдателя, а маленький - прямо под носом, то размер отображения маленького объекта на сетчатке может быть больше изображения большого, однако мы все равно видим, что маленький стул меньше большого.
Природа не наградила нас абсолютно точным восприятием размера объектов. Указанная выше корректировка осуществляется точно на расстоянии до 10-15 метров. Размеры более отдаленных объектов мы оцениваем значительно грубее. Нас выручает жизненный опыт. Наблюдая фигуру взрослого человека, стоящего на расстоянии ста метров от нас, мы понимаем, что он не может быть высотой пятьдесят сантиметров или трех метров. Если вдали мы видим менее очевидные объекты, например некий растущий куст, то мы оцениваем его размер в сравнении с рядом находящимися объектами. Нечего и говорить, что природа не одарила нас возможностью оценить хотя бы с точностью до порядка размеры небесных тел: луны, солнца и тем более звезд.
Способность довольно точно воспринимать размер объекта вне зависимости расстояния от него получило название явления константности восприятия размера.
Зрительное восприятие, хотя и очень хорошо справляется со своими обязанностями, тем не менее далеко от идеала. Помимо того, что на значительном удалении размеры объектов становится угадать сложнее, имеется и ряд других "недоделок".
Эти проблемы наиболее очевидно проявляются при наблюдении за так называемыми зрительными иллюзиями. Так, например, вертикальные линии нам кажутся больше таких же, но горизонтальных. Это объясняется тем, что мы, хотя и живем в трехмерном пространстве, тем не менее больше локомоций (движений всего тела целиком) совершаем в плоскости: ходим, бегаем, плаваем, едем на транспорте. Даже самолет большую часть времени проводит в горизонтальном полете.
Светлые объекты нам кажутся несколько больше темных. То, что расположено рядом с крупным объектом, кажется меньше. Выше расположенные объекты кажутся больше. Если рядом разместить трехмерный шар и двухмерный круг одинакового диаметра, то круг будет казаться больше. Есть и другие иллюзии.
Существует также константность восприятия формы. Если книгу повернуть боком, то нам не кажется, что некогда широкая книга стала размером с закладку. Также если собеседник слегка отвернул свое лицо - нам не кажется, что его лицо моментально стало безобразным. Физиологический механизм обеспечения константности восприятия формы изучен еще не до конца.
Восприятие формы в значительной степени зависит от нашего жизненного опыта. Если мы видели в своей жизни тысячу канализационных люков, то наблюдая сбоку очередной люк, изображение которого на сетчатке глаза имеет форму эллипса, а не круга, мы тем не менее более, чем уверены, что люк круглый. Хотя (теоретически) люк мог бы быть в форме эллипса.
Наше восприятие как бы поворачивает вещи, расположенные под углом. Своим сознанием мы уже понимаем истинную форму предметов. Мы идем по улице и видим круги и прямоугольники, а не эллипсы и параллелограммы. Это тоже одна из самых интересных особенностей нашего восприятия. Она почти целиком базируется на нашем жизненном опыте, потому что сугубо аналитически было бы очень сложно повернуть объект. Для того, чтобы можно было бы развернуть аналитически крышку колодца, надо было бы: оценить ширину эллипса, высоту эллипса, расстояние до самой ближней точки эллипса, расстояние до самой отдаленной точки эллипса. Даже если бы наше восприятие было способно с высокой точностью оценить эти величины, потребовалась бы обработка этой информации, весьма сложная. Однако мы уже знаем, что канализационные крышки круглые, поэтому отбрасываем все варианты эллиптических крышек и таким образом получаем, что диаметр круглой крышки равен ширине видимого эллипса. Этот замечательный результат дается лишь благодаря нашей способности вертеть в восприятии и сознании наблюдаемые объекты.
С отдалением воспринимаемого объекта его форма упрощается для нас, исчезают мелкие детали, углы скругляются. Это объясняется тем, что расстояние между сторонами прямоугольника возле его вершин мы видим в этих случаях под столь малым углом зрения, что перестаем его воспринимать, и вершины прямоугольника как бы втягиваются вглубь, т. е. углы закругляются.
В восприятии пространства активно участвует бинокулярное зрение. Бинокулярный эффект обусловлен тем, что человек смотрит двумя глазами и когда оба глаза смотрят на один и тот же предмет, изображение этого предмета па сетчатке левого и правого глаза будет несколько различно. Одно и то же мы видим под разными углами зрения. К тому же, что интересно, один глаз может видеть то, что не видит другой.
Можно провести небольшой эксперимент. Наблюдая большую толпу людей, например в метро или на площади, можно попеременно открывать один глаз и закрывать другой. Можно заметить, что некоторые люди, стоящие в отдалении, видны лишь одним глазом. В этом, кстати, состоит одна из основных проблем просмотра трехмерных фильмов через анаглифические очки (красно-синие): некоторые мелкие объекты могут замерцать красным или синим цветом, потому что для одного глаза изображение на пленке существует, а для другого нет.
Бинокулярное зрение - не единственная возможность, дающая нам способность оценивать расстояние до объектов. Если по той или иной причине человек смотрит лишь одним глазом, он все равно может оценивать расстояние до объектов. Дело в том, что глаз - оптическая система, как и объектив он вынужден перестраиваться для восприятия разных по удаленности объектов. Хрусталик напрягается и расслабляется (что называется аккомодацией), чтобы обеспечить адекватное сведение лучей. По величине этого напряжения наше восприятие также способно ориентироваться.
В этом, кстати, кроется вторая и самая критическая проблема так называемых 3d-фильмов. Дело в том, что современные технологии позволяют обманывать лишь бинокулярное зрение. Второй механизм остается не задетым - в начале сеанса глаз фокусируется на экране, и больше хрусталик свою форму существенно не меняет. Бинокулярное зрение для восприятия более точный и "авторитетный" инструмент, однако если его долго обманывать, возникает так называемая "3d-слепота" (трехмерные фильмы опять начинают казаться плоскими).
При восприятии пространства значение имеет свет и тень на наблюдаемых объектах. Особенно это важно при восприятии формы объектов. Если мы, например, вдали видим большой круглый объект неизвестного характера, то это может быть шар или цилиндр, лежащий боком. Если на круглом объекте мы не видим игры теней, то делаем вывод, что это, скорее всего, цилиндр. Если игра теней есть, при этом характерная для шара, делаем вывод, что это шар.
Игра теней настолько важна в животном мире, что некоторые живые существа в процессе эволюции обрели способность маскироваться с помощью манипулирования своей раскраской. У маскирующегося животного выступающие части (например спина) становятся более темными, а впадины наоборот осветляются. Бабочки наоборот с помощью раскраски своих крыльев делают их более объемными и заметными.
Восприятие пространства не ограничивается лишь зрительным восприятием. Также активно задействован слуховой и вестибулярный аппарат. Известно, что летучие мыши используют ультразвуковую локацию окружающего пространства, чтобы не врезаться в препятствия. То же делают и некоторые птицы, например стрижи саланганы, хотя уже и с помощью обычных звуков. Человек, конечно, обычно так не делает (хотя в некоторых случаях это оправдано, например при изучении пещер) - в основном мы применяем слух для определения направления на источник звука и оценки расстояния до него.
Вестибулярный аппарат, который, как известно, расположен во внутреннем ухе и имеет вид трех (по числу размерностей пространства) заполненных жидкостью изогнутых полукружных трубок, расположенных в вертикальной, горизонтальной и сагиттальной плоскостях. Когда человек меняет положение головы, заполняющая каналы жидкость перетекает, раздражая волосковые клетки, и их возбуждение вызывает изменения в ощущении устойчивости тела (статические ощущения). Вестибулярный аппарат тесно связан с глазодвнгательпыми мышцами, и каждое изменение в нем вызывает рефлекторные изменения в положении глаз. При быстрых изменениях положения тела в пространстве наблюдаются пульсирующие движения глаз, называемые нистагмом.
Существует и обратная связь между зрением и вестибулярным аппаратом. При продолжительной ритмической смене зрительных раздражений (например при длительном взгляде на вращающийся барабан с частыми поперечными полосами) возникает состояние неустойчивости, сопровождающееся тошнотой. Взаимосвязь вестибулярного и глазодвигательного аппаратов, проявляющаяся в оптико-вестибулярных рефлексах, входит в качестве одного из самых существенных компонентов в систему восприятия трехмерного пространства.
Важно понимать, что восприятие пространства не делится на восприятие "визуального пространства" и "слухового пространства". Мы воспринимаем одно пространство. Визуальные, слуховые и прочие сигналы тесно переплетаются между собой, интегрируются в общую картину.
Восприятие пространства не ограничивается лишь восприятием расстояния, размеров и форм отдельных объектов. В восприятии пространства важную роль играет восприятие расположения предметов по отношению друг к другу, что еще более усложняет восприятие пространства. Такой сложный комплекс механизмов, обеспечивающих восприятие пространства, требует, естественно, столь же сложной организации мозгового аппарата, осуществляющего центральную регуляцию пространственного восприятия. Таким центральным аппаратом являются третичные зоны коры головного мозга, или "зоны перекрытия", которые объединяют работу зрительного, тактильно-кинестетического и вестибулярного анализаторов.
Если немного копнуть в историю психологии, то в ней, как пишет С.Л. Рубинштейн, было две позиции по отношению к восприятию пространства. Было два лагеря: нативисты и генетисты. Сторонники нативизма считали, что восприятие пространства врожденно. Имелась при этом в виду врожденность не идеи пространства в духе априоризма, а аппаратов для его восприятия. По существу утверждалось, что пространство имеет первичный, не производный по отношению к чувственному содержанию характер.
Генетисты утверждали, что восприятие пространства и в особенности третьего измерения, глубины, является продуктом развития, личного опыта. В понимании генетистов это означало, что оно есть нечто производное, получающееся в результате если не ассоциации, то слияния (В. Вундт) непространственных элементов - ощущений, в результате постепенно развивающегося истолкования сенсорных локальных знаков.
"Нативисты в доказательство своего тезиса указывали на то, что еще никогда никому не удалось констатировать наличие совершенно непространственных восприятии или ощущений: каждое чувственное качество воспринимается всегда где - то, т. е. в какой - то пространственности. Основной аргумент генетистов заключался в том, что восприятие пространства, в частности оценка расстояний, у детей, например, менее совершенна, чем у взрослых (пример сына В. Прейера, который тянулся ручкой, чтобы достать луну), и с возрастом развивается. Для разрешения вопроса пытались прибегнуть к помощи патологии. Наблюдения над восприятием пространства оперированных слепорожденных показали, что, когда пациент через двое суток после операции впервые открыл глаза, он видел "световое поле", через несколько дней - "полупрозрачные водяные шары", являвшиеся кругами светорассеяния от неправильной аккомодации. Но и через несколько недель удаленность видимых предметов оценивалась оперированными больными еще очень неточно: плоскостных и трехмерных фигур (круг и шар) они не различали; перспективного уменьшения отдаленных предметов на картине не понимали; движущиеся предметы казались им больше покоящихся. Нормальное восприятие пространственных свойств и отношений устанавливалось лишь постепенно, шаг за шагом.
Трудно решить, в чью пользу говорят эти результаты. Нативист мог бы сослаться на то, что с самого начала воспринималось "световое поле"; восприятие было пространственно. Но генетист мог констатировать, что восприятие пространства лишь постепенно уточнялось".
Восприятие времени.
ВОСПРИЯТИЕ ВРЕМЕНИ Если проблема пространства была носительницей основной психологической проблематики на рубеже XIX - XX вв. , то проблема времени стала за последние годы одной из центральных проблем современной философии.
Удельный вес, который приобрела проблема времени в философском сознании современности, не могла не сказаться и на психологии; и в психологии эта проблема начала привлекать к себе значительный интерес. Но, к сожалению, она все же не получила еще достаточной разработки. Жизненно очень существенная ориентировка во времени у животных совершается, как показал ряд исследований, на основе рефлекторной деятельности. У человека она превращается в очень сложный процесс восприятия времени.
В восприятии времени мы различаем: 1) составляющее его чувственную основу непосредственное ощущение длительности, обусловленное в основном висцеральной чувствительностью, 2) собственно восприятие времени, развивающееся на этой чувственной органической основе. Подобно тому как в отношении пространства мы различаем элементарную протяженность и собственно пространство, в отношении времени нужно таким образом различать два понятия - длительность и собственно время, но с тем, чтобы, различая, связать их в едином целом. В собственно восприятии времени мы различаем: а) восприятие временной длительности и б) восприятие временной последовательности. Как одно, так и другое включает в единстве и взаимопроникновении и непосредственные, и опосредованные компоненты. У нас имеется некоторое непосредственное переживание, ощущение, или "чувство", времени. Оно обусловлено органическими ощущениями и связано с ритмичностью основных процессов органической жизни - пульса, дыхания и т. д. По крайней мере у больных, у которых наблюдается анестезия внутренних органов, оказывается утраченной или очень сниженной непосредственная оценка времени. Значительную роль в "чувстве", или ощущении, времени играют, по - видимому, необратимые химические реакции в нервной системе.
По данным новейших исследований, оценка длительности коротких временных интервалов зависит также от внутренней температуры тела. Как ни бесспорна зависимость непосредственной оценки времени от целого ряда физиологических "висцеральных" факторов, нельзя все же, как это делают некоторые авторы (например, Р. д"Аллонь), видеть во времени лишь "висцеральную чувствительность". Восприятие времени обусловлено не только ею, но в неменьшей мере и тем содержанием, которое его заполняет и расчленяет: время неотделимо от реальных, во времени протекающих процессов.
Небольшие промежутки времени, заполненные, например, рассматриванием какой - нибудь картинки, по их истечении обычно, как показали опыты ряда исследователей, более или менее сильно переоцениваются, большие - недооцениваются. Эти данные можно обобщить в закон заполненного временного отрезка: чем более заполненным и, значит, расчлененным на маленькие интервалы является отрезок времени, тем более длительным он представляется. Этот закон определяет закономерность отклонения психологического времени воспоминания прошлого от объективного времени.
Для времени переживания настоящего имеет место обратное положение. Если прошедшее время в воспоминании кажется нам тем более длительным, чем оно было богаче событиями, и тем короче, чем более оно было пустым, то в отношении текущего времени наоборот: чем оно беднее событиями и чем однообразнее его течение, тем более длительным, "тягучим" оно является в переживании; чем богаче и содержательнее его заполнение, тем незаметнее оно протекает, тем меньше кажется его длительность. В этом расчленении закона заполненного временного отрезка на два противоположных по своему содержанию положения сказывается качественная специфика прошлого и настоящего. Прошлое объективировано в своем содержании и целиком определяется им; события в нем внеположны: они тем самым расчленяют время и этим удлиняют его для переживания. В настоящем, как бы ни было велико его заполнение, поскольку оно переживается как настоящее, оно по существу смыкается в переживании в одно единство; заполняющими его событиями оно не расчленяется именно постольку, поскольку оно переживается как настоящее. При незаполнении же переживаемого времени в переживании обычно создается томительное напряжение, так что внимание концентрируется на самом течении времени, которое в результате как бы удлиняется.
По мере того как в переживаемом времени выступает на первый план установка на будущее, снова видоизменяются закономерности, определяющие переживаемую длительность. Время ожидания желательного события в непосредственном переживании томительно удлиняется, нежелательного - мучительно сокращается. В первом случае время никогда не течет достаточно быстро, во втором - оно всегда протекает слишком быстро. Переживаемая длительность отклоняется от объективного времени в сторону, обратную господствующей у субъекта направленности. Роль этого фактора, связанного с эмоциональным характером переживания, можно зафиксировать как закон эмоционально детерминированной оценки времени. Он сказывается и в том, что время, заполненное событиями с положительным эмоциональным знаком, сокращается в переживании, а заполненное событиями с отрицательным эмоциональным знаком в переживании удлиняется: "Грустные часы длинны", - как говорит Ромео у Шекспира.
В субъективной недооценке или переоценке временных интервалов, по данным ряда исследователей, наблюдаются некоторые возрастные различия: и недооценка маленьких и переоценка больших промежутков времени оказалась в среднем у детей и подростков больше, чем у взрослых. У взрослых переоценка минутных промежутков достигла 133%, у детей, подростков и юношей в возрасте от 7 до 19 лет она доходила до 175%. В субъективной оценке времени сказываются и индивидуальные различия. В опытах X. Эренвальда одни испытуемые обнаруживали очень стойкую тенденцию недооценивать, а другие - переоценивать время. Эренвальд считает поэтому возможным различать два типа восприятия времени - брадихронический и тахихронический. Первый обнаруживает более или менее стойкую тенденцию к ускорению; второй - к замедлению, к запаздыванию. Первый переоценивает, второй недооценивает длительность временных интервалов.
Ошибки в оценке времени оказались, по данным Эренвальда, довольно значительными. Имея задание определить длительность временного интервала в одну минуту, один из испытуемых счел минуту истекшей по прошествии всего 13 секунд, другой - 80. Специальная длительная тренировка может (как это выявилось в экспериментах М. Франсуа) на некоторое время более или менее заметно повысить точность временных оценок. Но и при тренировке у испытуемых сохраняются довольно стойкие индивидуальные тенденции: одни недооценивают, другие переоценивают время. Проведенное у нас исследование Л. Я. Беленькой обнаружило на клиническом патологическом материале связь переоценок и недооценок длительности с эмоциональной сферой1. Оказалось, что все испытуемые, в частности маниакальные больные с повышенным тонусом эмоциональной возбудимости и моторной подвижностью, связанной с непоследовательностью, торопливостью, обнаружили резко выраженные недооценки временных интервалов (иногда в два раза). При этом почти во всех протоколах отмечалось в показаниях испытуемых субъективное переживание этими больными ощущения "летящего" времени.
Больные, находившиеся в депрессивном состоянии, - со сниженным тонусом, замедленной моторной деятельностью, подавленным настроением, отрицательной окраской органической чувствительности, распались на две группы. Одна из них давала переоценку, иногда очень значительную, предъявлявшихся им в эксперименте временных интервалов. В их показаниях, как правило, отмечалась "тягучесть" времени в их переживании. У другой группы депрессивных больных наблюдалась стойкая недооценка временных интервалов. Такую недооценку обнаружили больные, у которых общее депрессивное состояние сочетается с состоянием "угнетенного возбуждения" (по Крепелину). При общем угнетенном состоянии они испытывают постоянное смятение, нетерпеливость, они всегда спешат, боятся опоздать, никак не могут довести до конца начатую работу. Тоскливое состояние сочетается у них с аффективным состоянием тревоги, порождающим поведение, сходное с маниакальным. У этих больных наблюдалась обычно, как и у больных маниакальных с повышенной возбудимостью, резко выраженная недооценка времени.
Все эти отклонения непосредственного переживания длительности как у маниакальных больных, так и у обеих групп депрессивных, обнаруживают по патологическому материалу связь переоценок и недооценок временной длительности с эмоциональным отношением субъекта к переживаемому и подтверждает выше отмеченное положение об эмоциональной детерминированности оценок времени.
Характерной особенностью времени является его необратимость. Мы можем вернуться к тому месту пространства, от которого мы ушли, но мы не можем вернуть то время, которое прошло. Установление объективного порядка или однозначной, необратимой последовательности событий во времени предполагает раскрытие причинной зависимости между ними.
Именно на основании причинных зависимостей мы обычно опосредованно решаем вопрос об объективной последовательности событий. Помимо установления порядка или последовательности предшествующего и последующего, временная локализация включает определение величины интервалов, их отделяющих. Знание того, что такое день как временной интервал, включает в себя знание того, что день - это такая - то часть столетия, года, месяца и т. д. , что в дне столько - то часов, минут и т. д. Притом, чтобы подлинно реализовать значение этой количественной характеристики, необходимо установить правильное соотношение между этой количественной характеристикой и ее качественным заполнением, т. е. правильно осознать реальную, содержательную вместимость часа, дня и т. д. Непосредственная локализация во времени ограничивается лишь очень общим недифференцированным не столько знанием, сколько "чувством" того, что данное событие близко, поскольку оно актуально, или отдалено, поскольку оно чуждо. Более точная временная локализация переживаемого предполагает умение оперировать соотношениями временных величин. Поскольку время - направленная величина (вектор), однозначное его определение предполагает не только систему единиц измерений (секунда, минута, час, сутки, месяц, год, столетие), но и постоянную отправную точку, от которой ведется счет. В этом время радикально отличается от пространства. В пространстве все точки равноправны. Во времени должна быть одна привилегированная точка. С этим связан дальнейший момент, особенно осложняющий восприятие времени опосредованными компонентами. Естественной отправной точкой во времени является настоящее, это "теперь", которое разделяет время на предшествующее ему прошлое и последующее будущее. Оно одно как будто непосредственно дано как нечто наличное; от него взор направляется на прошлое и на будущее, которые могут быть определены лишь через свое отношение к настоящему. Но проблематика времени здесь осложняется диалектикой всех временных определений, связанной с текучестью времени.
Полное разрешение трудностей, связанных с текучей диалектикой временных определений, требует принятия одной общей системы координат с постоянной точкой, от которой и ведется отсчет посредством постоянных, общих единиц счисления (год, месяц, день). Эта исходная общая точка отсчета может быть фиксирована лишь за пределами субъективного, личного переживания, в историческом процессе определенным историческим событием, от которого и ведется времяисчисление (такой - то год нашей эры - на двадцатом году Октябрьской социалистической революции). Время жизни объективно определяется лишь как время истории. Лишь на основе исторически определенной системы исчисления времени можно соотносить временные показания различных наблюдателей, свободно переходя с одной точки зрения на другую, устанавливать однозначное соответствие всех датировок. Все математические формулы, связанные с преобразованием систем координат, представляют собой лишь техническое оформление той фундаментальной интеллектуальной операции, которая заключена в каждом во временном отношении упорядоченном рассказе, требующем перехода от одной отправной точки к другой. Эта операция составляет самую основную трудность, как это показывает изучение "символической афазии". Не может быть, таким образом, и речи о том, чтобы признать непосредственно данную длительность переживания как нечто самодовлеющее и противопоставлять ее абстрактному времени, определенному в понятиях. Восприятие времени, отражающее объективное время, само опосредовано включающимися в него интеллектуальными компонентами. Опосредованные элементы включаются в установление и последовательность явлений и их длительности. Всякая временная локализация - даже пережитого - требует умения оперировать временной схемой или "системой координат", выходящей за пределы переживания. Подлинно временную характеристику даже наше настоящее получает, лишь когда мы в состоянии посмотреть на него и из прошлого, и из будущего, свободно перенося свою исходную точку за пределы непосредственно данного.
Настоящее - отправная точка, из которой определяются и прошлое, и будущее, - не является в психологическом времени абстрактной точкой, а всегда некоторым временным интервалом.
Экспериментальными исследованиями пытались установить минимальные размеры, или величину, "момента". Под величиной "момента" разумеют астрономическую длительность того интервала, который воспринимается как нерасчлененное настоящее. Например, искра, прошедшая в течение "момента" путь в 1 м, воспринимается как присутствующая одновременно во всех точках этого пути, т. е. как сплошная светящаяся линия. Величина "момента" обычно определяется установлением порога слияния раздельных периодических колебаний в одно восприятие. Для определения порога зрительных ощущении обычно служит мелькатель. За характеристику величины "момента" в таком случае принимается та частота вращения, при которой произойдет слияние черной и белой половины вращающегося диска, так что черное и белое поля перестанут мелькать и диск будет казаться одноцветным. Эта величина измерена и проверена на практике: она лежит в основе расчета смены кадров при проекции кинофильма. <...> А. Лаланд установил, что для тактильных ощущений частота слияния равняется в среднем 18 раздражении в секунду. Характерно, что частота слияния этих ощущений оказалась примерно одинаковой для всех точек тела. Опыты с животными показали, что величина "момента" неодинакова для разных видов их. Тот факт, что частота слияния одинакова для зрительных, слуховых и тактильных ощущений, привел к заключению, что эта частота определяется не устройством периферических органов восприятия, а центральными факторами, действующими на осязание так же, как на зрение и слух.
Верхняя граница психологически настоящего времени, заполненного лишь простыми, между собой не связанными чувственными раздражителями, очень ограничена; максимальные размеры интервалов, отмечаемых, например, ударами молотка, которые мы воспринимаем и непосредственно сравниваем между собой, равны примерно 5 с. Сравнение интервалов большей длительности требует уже счета и опосредованных приемов. При соответствующем обычным условиям реальной жизни заполнении нашего времени содержанием, компактно связанным в обширные целые, грани настоящего заметно расширяются.
В некоторых патологических случаях выступает резкое расщепление непосредственного переживания длительности и опосредованной оценки времени. Поучительной в этом отношении оказалась группа (обследованная Л. Я. Беленькой) шизофреников (от которых часто вообще можно слышать заявление, что они "не чувствуют времени"). Испытуемая Ф. (студентка, 25 лет) пишет: "Времени я не чувствую; долго ли это было или мало времени прошло - для меня это безразлично, безвкусно. Другие говорят: как быстро прошло время или как медленно, а мне безразлично". Шизофреники этой группы в состоянии опосредованно оценить время, но не способны его "ощутить". Обнаруживая полное понимание самых сложных временных соотношений, они оказываются не в состоянии определить длительность небольшого интервала, когда приходится сделать это на основании непосредственного переживания длительности. Так, та же испытуемая Ф. дала такие результаты: время, объективно заданное экспериментатором, - 5,15, 30; время, указанное испытуемой, - 9, 5, 1.
Расщепление непосредственного переживания времени и опосредованной его оценки, слитых в нормальном восприятии времени, возникает в некоторых случаях нарушения нормального заполнения реального времени в результате патологического отрыва личности от реальности и образования у нее второго бредового плана переживания. Иногда это расщепление отчетливо осознается __ самим больным. Так, испытуемый Г. , актер, 35 лет (из той же группы шизофреников), говорит: "Я прекрасно понимаю, что время движется, что дни сменяются днями, недели неделями, годы годами. Однако субъективно мне кажется, что время остановилось, замерло, у меня в мозгу засела, застряла одна дата - 10 июля 1925 г. Я отлично понимаю, что настоящему, текущему моменту соответствует другая, но для того чтобы ее запомнить и закрепить, я должен ее записать и в дальнейшем для самоориентировки во времени должен вести календарный отсчет от этой даты (курсив мой. - С. Р.), ибо иначе снова восторжествует та другая, неподвижная дата, которая не дает разворачиваться времени, которая сковывает его".
Непосредственные компоненты переживания и опосредованные компоненты восприятия и ориентировки во времени в данном случае как бы разведены, и потому каждый из них выступает с предельной отчетливостью: с одной стороны - искаженное непосредственное переживание течения времени; с другой - сохранившаяся нормальная, правильная, опосредованная ориентировка во времени, корригирующая дефектное непосредственное переживание. В других случаях - у больных с кортикальными поражениями и нарушением интеллектуальной деятельности - наблюдалась, наоборот, неспособность оперировать временными соотношениями при сохранности непосредственного переживания длительности, выручающего в элементарных случаях повседневной жизни.
Восприятие движения.
Восприятие движения – очень сложный процесс, природа которого еще не вполне выяснена. Если предмет объективно движется в пространстве, то мы воспринимаем его движение вследствие того, что он выходит из области наилучшего видения и этим заставляет нас передвигать глаза или голову, чтобы вновь фиксировать на нем взгляд. Смещение же точки по отношению к положению нашего тела указывает нам на ее передвижение в объективном пространстве. Восприятие движения в глубину пространства, которое экспериментально еще почти не исследовалось, возникает вследствие смещения не вполне соответствующих точек на сетчатке вправо или влево. Таким образом, некоторую роль в восприятии движения играет движение глаз, которое приходится производить, чтобы следить за движущимся предметом. Однако восприятие движения не может быть объяснено только движением глаз: мы воспринимаем одновременно движение в двух взаимно противоположных направлениях, хотя глаз, очевидно, не может двигаться одновременно в противоположные стороны. С другой стороны, впечатление движения может возникнуть при отсутствии реального движения, если через небольшие временные паузы чередовать на экране ряд изображений, воспроизводящих определенные следующие друг за другом фазы движения объекта. Это так называемый стробоскопический эффект.
Для того чтобы возник стробоскопический эффект, отдельные раздражители должны быть отделены друг от друга определенными промежутками времени. Пауза между смежными раздражителями должна быть около 0,06 с. В том случае, когда пауза вдвое меньше, изображения сливаются; в том случае, когда пауза очень велика (например, равна 1 с), раздражения осознаются как раздельные; максимальное расстояние между движущейся точкой в двух смежных кадрах, при котором имеет место стробоскопический эффект, равно 4,5°. На стробоскопическом эффекте построено восприятие движения на кинематографических лентах. Отчасти аналогичным приемом изображения движения посредством одновременного воспроизведения последовательных его фаз пользуются также в живописи и скульптуре. О. Роден возвел этот прием в основной принцип своей теории изображения движения в искусстве.
В восприятии движения, несомненно, значительную роль играют косвенные признаки, создающие опосредованное впечатление движения. Так, впечатление движения может вызвать необычайное для покоящегося тела положение частей фигуры (поднятая нога, отведенная, как бы замахнувшаяся рука, согнутые верхушки деревьев и т.п.).
Пространственное восприятие - это способность человека осознавать отношения со своим окружением (экстероцептивные процессы) и с самим собой (интероцептивные процессы) . Пространственное восприятие формируют два вида процессов: экстероцептивные - процессы, которые создают представление о нашем пространстве при помощи чувств, и интероцептивные - процессы, создающие представление о нашем теле, его позиции или направлении. Пространство - это то, что нас окружает: объекты, элементы, люди и т.д. Пространство также является частью нашего мышления , так как именно оттуда мы черпаем информацию для нашего жизненного опыта. Для того, чтобы получить полную информацию о характеристиках окружающего мира, человек использует две системы.
Когда мы говорим о пространственном восприятии, обычно под "пространством" мы подразумеваем всё, что нас окружает: предметы, объекты, люди и т.д. Однако пространство также является частью нашего мышления , поскольку мы храним в памяти полученный нами жизненный опыт.
Хорошее пространственное восприятие позволяет нам понять состояние окружающего нас мира и наше с ним взаимоотношение . К пространственному восприятию также относится понимание соотношения объектов при изменении их положения в пространстве. Кроме того, оно помогает нам представлять объекты в двух или трёх измерениях, что даёт возможность визуализировать их под различными углами зрения вне зависимости от перспективы, с которой мы смотрим.
- Зрительная система: в сетчатке глаза находятся зрительные рецепторы, которые отвечают за информацию, получаемую от окружающей среды при помощи зрения.
- Тактильно-кинестетическая система: находится вокруг тела человека и предоставляет информацию о положении различных частей тела, движении конечностей, а также характеристиках обнаруженных физических поверхностей, в том числе их скорости и неподвижности.
Самой важной характеристикой этой когнитивной способности является то, что с её помощью мы воспринимаем окружающий мир посредством размеров, форм, расстояний и т.д. Благодаря этому навыку мы можем воспроизвести предметы "в уме" , как в 2D, так и 3D, а также предвидеть изменения в окружающем нас пространстве.
Пространственное восприятие важно и необходимо нам с самого детства , мы постоянно используем эту когнитивную способность. Например, когда мы идём, одеваемся или даже когда рисуем. С другой стороны, пространственное восприятие постоянно помогает нам не натыкаться на окружающие предметы. Когда мы ведём машину, мы стараемся не пересекать разделительные полосы, а также не задевать колёсами тротуар при парковке. В эти моменты мы обращаем внимание на дистанцию, положение и размеры объектов по отношению к нам. Даже когда нам нужно добраться до места, в котором мы раньше не были, нам нужно сориентироваться, и для этого также необходим данный навык.
Когда мы тренируем пространственное восприятие, мы развиваем способность осознавать расположение окружающих нас объектов . Для этого очень важно понимать расположение объектов, понятия дистанции, скорости и местонахождения (наверху, внизу, сверху, снизу и т.д.).
Пространственное восприятие может быть нарушено при некоторых расстройствах развития, таких, как аутизм, синдром Аспергера, церебральный паралич и другие. Страдающие этими заболеваниями не могут правильно воспринимать стимулы окружающего пространства, объединять их в единое целое и интерпретировать.
Примеры пространственного восприятия
За развитие этой когнитивной способности отвечает левое полушарие . С помощью этого полушария мы выполняем математические и пространственные расчёты, которые непосредственно связаны с пространственным восприятием, пониманием пространства. Представьте, что если из-за будет повреждено левое полушарие, это может вызвать трудностости с ориентированием, распознаванием и толкованием , таким образом, пространственное восприятие будет нарушено.
Патологии и расстройства, связанные с нарушением пространственного восприятия
Таким образом, обладать хорошим пространственным восприятием означает иметь способность стоять, двигаться, ориентироваться, принимать различные решения, анализировать ситуации и события в нашем окружении, а также взаимоотношение с ним нашего тела.
Пример: вы решаете пойти в новое кафе в торговом центре. При входе разглядываете план и находите местоположение кафе. Для чтения карт и понимания знаков в двух измерениях нам необходимо пространственное восприятие.
Как измерить и оценить пространственное восприятие?
Пример: пространственное восприятие необходимо нам, чтобы положить на место коробки, книги, например, на полку или в кладовку. При этом мы перебираем в уме возможное расположение и выбираем оптимальный для себя вариант.
Пример: когда мы должны определить маршрут или направление движения, мы должны выбрать наиболее подходящую нам позицию. Для этого нам нужно сориентироваться одним из двух способов: либо с помощью декартовой системы координат, базирующейся на использовании сторон света (север, юг, восток и запад) либо используя точку отсчёта. Например, взять за точку отсчёта какой-то объект - дерево, дом или иной, для того, чтобы вернуться в нужное нам место.
- : необходимо как можно быстрее провести шар по лабиринту за минимальное количество шагов.
- : на экране в случайном порядке будут появляться стимулы. Далее символы будут загораться по очереди в определённом порядке под звуковые сигналы. Необходимо наблюдать как за изображением, так и за звуком. Во время вашей очереди игры нужно будет воспроизвести последовательность.
Как реабилитировать или улучшить пространственное восприятие?
Все когнитивные способности, включая пространственное восприятие, можно улучшить с помощью тренировки. CogniFit ("КогниФит") даёт возможность делать это профессионально.
лежит в основе реабилитации пространственного восприятия и других когнитивных способностей . CogniFit ("КогниФит") предлагает батарею клинических упражнений, созданных для реабилитации дефицита пространственного восприятия и других когнитивных функций. Мозг и его нейронные связи укрепляются при использовании функций, которые от них зависят. Таким образом, при регулярной тренировке пространственного восприятия укрепляются нейронные связи задействованных при этом отделов мозга. Поэтому когда наши глаза передают пространственную информацию мозга и он начинает её обрабатывать, нейронные соединения становятся более быстрыми и эффективными, и наше пространственное восприятие улучшается.
CogniFit ("КогниФит") состоит из опытной команды профессионалов, специализирующихся на изучении синаптической пластичности и процессов нейрогенеза. Это позволило создать персонализированную программу когнитивной стимуляции для каждого пользователя. Программа начинается с точной оценки пространственного восприятия и других основных когнитивных функций. По итогам тестирования программа когнитивной стимуляции CogniFit ("КогниФит") автоматически предложит персональную когнитивную тренировку для улучшения пространственного восприятия и других когнитивных функций, которые, по результатам оценки, в этом нуждаются.
Чтобы улучшить пространственное восприятие, тренироваться нужно правильно и регулярно. CogniFit ("КогниФит") предлагает инструменты оценки и реабилитации этой когнитивной функции. Для корректной стимуляции необходимо уделять 15 минут в день тренировке, два или три раза в неделю .
Программа когнитивной стимуляции CogniFit ("КогниФит") доступна онлайн . Разнообразные интерактивные упражнения представлены в форме увлекательных умных игр, в которые можно играть с помощью компьютера. В конце каждой сессии CogniFit ("КогниФит") представит подробный график прогресса когнитивного состояния.
Источники
Peretz C, AD Korczyn, E Shatil, V Aharonson, Birnboim S, N. Giladi - Basado en un Programa Informático, Entrenamiento Cognitivo Personalizado versus Juegos de Ordenador Clásicos: Un Estudio Aleatorizado, Doble Ciego, Prospectivo de la Estimulación Cognitiva - Neuroepidemiología 2011; 36:91-9.
Korczyn dC, Peretz C, Aharonson V, et al. - El programa informático de entrenamiento cognitivo CogniFit produce una mejora mayor en el rendimiento cognitivo que los clásicos juegos de ordenador: Estudio prospectivo, aleatorizado, doble ciego de intervención en los ancianos. Alzheimer y Demencia: El diario de la Asociación de Alzheimer de 2007, tres (3): S171
Shatil E, Korczyn dC, Peretzc C, et al. - Mejorar el rendimiento cognitivo en pacientes ancianos con entrenamiento cognitivo computarizado - El Alzheimer y a Demencia: El diario de la Asociación de Alzheimer de 2008, cuatro (4): T492.
Страница 1
В понятие «восприятие пространства» вкладывается двоякий смысл. Во-первых, это психическое отражение физического пространства как вместилища различных реальных физических объектов, включая самого наблюдателя. Указанные объекты могут представать в виде предметов – например, грозовое облако, так и в виде процессов – например, громыхание от электрического разряда в этом облаке. Тогда мы можем говорить о малых пространствах, в которых включенным в них объектам может быть «тесно», или о больших, обширных пространствах, в которых объекты могут размещаться свободно, просторно. Надо отметить, что речь идет только о физическом пространстве на макроскопическом уровне организации мира, то есть о трехмерном евклидовом пространстве в декартовой системе координат независимо от пространственных характеристик Вселенной в целом. Тем более речь не идет об идеальных пространствах типа многомерных математических или классификационных пространств.
Второй аспект восприятия заключается в психическом отражении пространственных характеристик физических объектов. Здесь выделяются две группы параметров: 1) пространственное расположение объектов относительно субъекта восприятия. Это расстояние между ними, или удаленность объекта, и направление, в котором по отношению к субъекту расположен наблюдаемый объект (сверху – снизу, справа – слева, спереди – сзади и различные промежуточные позиции); 2) геометрические характеристики самих объектов. Это их форма и размеры (величина). Параметры первой группы применимы к любым физическим объектам, параметры второй группы – только к предметам. Благодаря отражению параметров первой группы мы может характеризовать не только конкретные объекты, но и то пространство, в котором они расположены, то есть воспринимать пространство как вместилище, ограничивая бесконечность, опредмечивая абстракцию.
В психологии восприятие пространства обычно рассматривается во втором аспекте (как отражение пространственных характеристик объектов внешней среды). Именно с этих позиций и будет вестись дальнейшее изложение.
В норме главную роль в восприятии пространства у человека играют зрительные восприятия, которые базируются одновременно и на зрительных, и на двигательных ощущениях. Вспомогательную роль играют слуховые и обонятельные восприятия, а на близких расстояниях – двигательные и осязательные (особенно при восприятии формы).
Человек способен зрительно различать удаленность предметов на расстоянии до 2,5 километров. Все, что расположено дальше этого предела, воспринимается нами как размещенное на одной плоскости. Так, звезды на небе представляются нам «размещенными» на внутренней поверхности сферы, в центре которой находимся мы сами, хотя в действительности разница в их удаленности от нас как наблюдателей огромна. Умение распознавать удаленность предметов в указанном радиусе – качество не врожденное, что доказано многочисленными экспериментами с детьми.
Обеспечивает визуальное восприятие удаленности (или глубины в любом направлении) наше бинокулярное зрение, то есть видение двумя глазами.
Ощущения глубины, или удаленности, возникают в результате зрительных различий в зрительных ощущениях от каждого глаза. Физиологической основой этих эффектов являются, во-первых, несовпадение раздраженных одновременно точек на сетчатках левого и правого глаз (так называемых диспаратных точек) и, во-вторых, мускульные ощущения глазных мышц. Диспаратность – это несовпадение раздражаемых точек на сетчатках левого и правого глаз.
Глубину можно воспринимать и одним глазом, но надежность и точность при этом снижаются. В основе такого монокулярного восприятия лежит наш перцептивный опыт. Так, если истинные размеры объекта нам известны, то восприятие его удаленности опирается на соотношение воспринимаемой величины с истинной. Если необходимо установить расстояние до нескольких известных объектов, то чаще используется результат их взаимного соотнесения. Например, если футбольный мяч кажется нам меньше теннисного, то это значит, что он расположен от нас дальше, чем теннисный. Правильно определить расстояние до неизвестных объектов, даже окруженных известными, гораздо труднее. Вспомогательным фактором во всех случаях могут служить движения головы, при которых происходит перспективное смещение всех видов точек.
Объемность предмета воспринимается как неодинаковая удаленность от наблюдателя разных точек этого предмета.
Мы способны определять расстояние до различных объектов с помощью не только зрения, но и слуха, и обоняния. Однако это производится обычно с гораздо меньшей уверенностью и с другими пространственными ограничениями предельного поля восприятия. Здесь индивидуальные особенности людей предопределяют значительную вариантность эффективности (понимаемой в первую очередь как точность) отражения. Принципы слухового или обонятельного определения расстояний напоминают принципы зрительного восприятия в монокулярном варианте: опора идет на известные характеристики объектов, сравнение которых дает информацию об их взаимном расположении, что, в свою очередь, позволяет сделать вывод об их положении относительно субъекта восприятия. Для зрения это размеры, которые выступают как показатели пространственной величины объектов. Для слуховой и обонятельной модальностей такой опорой служат показатели величины силовых (интенсивностных) характеристик: соответственно громкости звука или силы запаха. Сравнив известные величины этих характеристик объекта при его расположении вблизи субъекта с их силой в данный момент, можно ориентировочно определить расстояние до этого объекта: чем слабее звук или запах, тем дальше находится их источник. Главная проблема в этом случае состоит в том, что, во-первых, эталонные показатели зачастую слишком вариативны, а значит, ненадежны, и во-вторых, воспринимаемые в конкретной ситуации показатели по интенсивности совсем не обязательно должны в реальности быть равными эталонным.
Другие материалы:
Продуктивное поведение в конфликте
В наших силах если не совсем разрешить конфликт, то намного уменьшить его разрушительную силу.
Прежде всего, определим, чего мы хотим достичь, каков психологически идеальный для нас выход из сложившегося положения; часто это - разрешение...
Характеристика областей затруднения
В настоящее время затруднения, или барьеры общения рассматриваются с разных позиций в зависимости от основания анализа и подхода. Так, в рамках общепсихологической интерпретации они классифицируются как смысловые, эмоциональные, когнитивн...
Иерархическая модель
Используя сложную психометрическую технику, известную как факторный анализ, Г.Ю. Айзенк в своей теории пытается показать, как базисная структура черт личности влияет на наблюдаемые поведенческие реакции индивидуума. Для Айзенка в личности...
Во взаимодействии человека с окружающей средой восприятие пространства играет большую роль, являясь условием ориентировки. Представляет оно собой отражение объективно существующего пространства и включает в себя:
- Восприятие отдаления;
- Восприятие расстояния между объектами;
- Восприятие направления;
- Восприятие величины объектов;
- Восприятие формы объектов.
Тело человека тоже взаимодействует со средой и имеет свою систему координат, а сам человек имеет определенное место в пространстве. Среди всего, что воспринимает человек, восприятие пространства занимает особое место. В пространстве находятся все объекты материального мира и свершаются различные природные и социальные явления.
К пространственным свойствам одного объекта относятся величина и форма, а если этот же объект рассматривается в связи с другими объектами, то добавляется положение в пространстве, направление, расстояние. В пространственной ориентировке особую роль выполняет двигательный анализатор. С его помощью устанавливается взаимодействие между различными анализаторами. Бинокулярное зрение, бинауральный слух, бимануальное осязание, дириническое обоняние относят к специальным механизмам пространственной ориентировки.
Восприятие пространства в психологии рассматривается как отражение пространственных характеристик объектов внешней среды.
Зрительные восприятия одновременно базируются и на зрительных, и на двигательных ощущениях. Слуховые и обонятельные восприятия играют вспомогательную роль, а двигательные и осязательные – на близких расстояниях.
Зрение человека имеет способность различать удаленность предметов на расстоянии до 2,5 км. Предметы, расположенные дальше этого предела, воспринимаются человеком как размещенные на одной плоскости, звезды, например, представляются «размещенными» на внутренней поверхности сферы на одинаковом расстоянии от точки наблюдения, т.е. от глаз человека.
Визуальное восприятие удаленности обеспечивается бинокулярным зрением, т.е. видение двумя глазами. Ощущение удаленности появляется, потому что возникают зрительные различия в зрительных ощущениях от каждого глаза. Данные эффекты имеют физиологическую основу:
- Раздраженные одновременно точки на сетчатках левого и правого глаза не совпадают;
- Мускульные ощущения глазных мышц.
Чтобы определить расстояние до нескольких известных объектов чаще всего используют результат их взаимного соотнесения, если, например, футбольный мяч меньше теннисного, то совершенно понятно, что он расположен значительно дальше.
Определять расстояния до предметов человек может не только с помощью зрения, но еще с помощью слуха и обоняния, хотя вероятность становится меньше. Точность отражения в данном случае будет зависеть от индивидуальных особенностей человека. Двигательное восприятие тоже может дать определенную информацию о расстоянии, но только в пределах досягаемости руки или ноги. В качестве примера можно назвать перемещение человека в темной комнате – во избежание столкновения обычно вперед вытягивается рука или обшаривается пол ногой.
Восприятие величины
Величина предмета, которую воспринимает человек, зависит от их угловой величины и расстояния, с которого этот предмет наблюдается. Если знать величину предмета, то по его угловой величине можно определить расстояние до него. И, наоборот, зная, на каком расстоянии находится предмет, по его угловым размерам, определяется величина предмета.
Например, если смотреть в бинокль, зная величину предметов, человек видит их приблизившимися, но не увеличенными, а если на печатный шрифт смотреть в лупу, то буквы будут увеличенными, но не приблизившимися. Таким образом, в результате опыта развивается способность глаза сравнивать пространственные величины, направления и удаленность объекта от наблюдателя. Эта способность получила название глазомера.
Глазомер человека трехмерный, что значит, имеет способность сравнивать пространственные формы, расположенные в трех измерениях, включая плоскостный и глубинный. Сравнение это может относиться к линиям, поверхностям и объемам.
Плоскостный глазомер дает возможность сравнивать формы на плоскости, которая расположена в направлении, перпендикулярной зрительной оси.
Глубинный глазомер способен сравнивать пространственные формы в глубину.
Восприятие формы
Плоскостная форма предмета и её восприятие предполагает отчетливое различение его очертаний и границ, зависит это от четкости изображения, получающегося на сетчатке глаза.
На основании проведенных исследований константность формы объясняется действием периферических и центральных факторов. Восприятие трехмерных предметов насыщенно глубинными ощущениями и предметы, расположенные близко, кажутся несколько меньше. Действие фактора компенсирует действие перспективных сокращений.
С другой стороны, в константности восприятия формы, существенную роль играют представления, прошлый опыт. В экспериментах с псевдоскопом роль прошлого опыта выявлялась очень наглядно. Восприятие псевдоскоп ставит в условия обратной перспективы – ближние точки пространства переходят в дальние, а дальние в ближние. Следовательно, все вогнутые предметы должны восприниматься как выпуклые, а выпуклые, наоборот, как вогнутые. В результате получилось, что формы экспонатов, не закрепленных опытом, действительно так и воспринимаются.
Явление константности не срабатывает при восприятии объектов, которые находятся на очень большом удалении, у воспринимаемого объекта сглаживаются острые углы. Исчезают некоторые мелкие детали. Интересно, что лицо человека никогда не воспринимается в обратной перспективе.
Действие центральных факторов корригируют данные периферических раздражений и фактическое восприятие предметов обусловлено не только наличными периферическими раздражениями, но и прошлым опытом.
Восприятие направления
Данное восприятие является одним из важных моментов пространственного различения. Направление, в котором человек видит объект, определяется местом его изображения на сетчатке глаза и положением тела относительно окружающих предметов. Относительно горизонтальной плоскости Земли, тело человека занимает вертикальное положение. Данное положение и будет являться исходным для определения направления. В восприятии направления, кроме зрительных ощущений, большую роль играют кинестезические ощущения движений глаз, рук и статические ощущения – ощущения равновесия и положения тела.
Направление видимого предмета при бинокулярном зрении определяется законом тождественного направления, по которому раздражители, падающие на сетчатку, видятся в одном и том же направлении. Это направление дается линией, идущей как бы от одного «циклопического глаза», расположенного посередине лба.
Предметы, на которые смотрит человек, на сетчатке глаза перевернуты. Перемещение наблюдаемого объекта вызывает перемещение сетчаточного изображения в обратном направлении. Но, человек воспринимает предметы, как движущиеся, так и неподвижные вовсе не в искаженном виде, а такими, какими оптическая система глаз передает их на сетчатку. Происходит это благодаря сочетанию зрительных ощущений с тактильными, кинестезическими и другими сигналами.
При бинауральном слушании осуществляется восприятие направления звука. В основе дифференцировки направлений звука лежит разность во времени поступления сигналов в кору головного мозга от обоих ушей. Звуки могут локализоваться в разном направлении – по вертикали и горизонтали. В первом случае, как показали эксперименты, для восприятия пространственного расположения звука необходимы движения головы. Механизм локализации звука, таким образом, учитывает не только слуховые сигналы, но и данные других анализаторных систем.
